— В этом я с ней согласна. — Она потрепала Эрика по щеке. — Иди поспи.
Это последнее, что Эрик Тальбот делал осознанно. К моменту, когда он дошел до двери, он находился полностью под химически стимулированным гипнозом. Он перешел набережную с уверенностью лунатика. Агнес держала его под руку. Они свернули на небольшой причал с несколькими складами и мощеным булыжником спуском к воде, и Агнес позвала:
— Валентин?
Человек, ступивший из темноты, выглядел сильным и опасным. Плечи еще увеличивали массивность в целом крупного сложения, но уже просматривались в его облике признаки упадка: некоторый избыток плоти, длинные черные волосы и густые баки придавали ему старомодность.
— Сколько капель ты ему дала?
— Пять. — Она пожала плечами. — Возможно шесть или семь.
— Замечательная вещь — скополамин, — сказал Валентин. — Если мы его сейчас оставим, он проснется дня через три и не сможет вспомнить ничего из совершенного им, будь то хоть убийство.
— Но ты не позволишь ему проснуться через три дня?
— Нет, конечно. Разве не поэтому мы здесь?
Она поежилась.
— Ты меня пугаешь, честное слово.
— Это хорошо, — ответил Валентин и взял Тальбота за руку. — Теперь давай займемся им.
— Я не могу на это смотреть, — сказала она. — Просто не в состоянии.
— Дело твое, — ответил он спокойно.
Она пошла прочь, а Валентин взял парня за руку и повел вниз по спуску к воде. Парень шел за ним без всяких колебаний. Когда они подошли к самому краю и остановились, Валентин скомандовал:
— Так, теперь иди.
Тальбот сделал шаг вперед и исчез под водой. Спустя мгновение он вынырнул на поверхность и посмотрел вверх на француза незрячими глазами. Валентин опустился на одно колено и, наклонившись вперед, положил руку парню на голову.
— Прощай, приятель.
Это оказалось потрясающе просто. Парень ушел под воду от толчка Валентина, и оставался там, не оказывая ни малейшего сопротивления, только пузырьки воздуха поднимались на поверхность, но вскоре и их не стало. Валентин вытащил безжизненное тело и оставил в неуклюжей позе в конце спуска, почти целиком в воде.
Он пошел к Агнес, вытирая руки носовым платком.
— Можешь теперь позвонить, кому нужно. Встретимся потом у меня.
Она выждала до тех пор, пока не затихли его шаги, потом пошла вдоль набережной. Вдруг она заметила движение в темноте подворотни и воскликнула в панике:
— Кто здесь?
Когда он зажег сигарету, осветилось лицо человека, который сидел раньше в кафе.
— Нет нужды будоражить округу, старуха.
Он говорил на том английском, который оттачивается в частной школе, где присутствует усталый добрый юмор с налетом презрения.