Валентин завинтил крышку.
— Шесть, а, возможно, и семь, если разбавить.
Джагоу улыбнулся.
— Какой мразью надо быть, чтобы на это пойти? Ладно, уходим.
Они миновали сторожа, продолжавшего спать, и вышли в переулок. Шел дождь, и Джагоу поднял воротник.
— Хорошо. Завтра, ровно в час, будьте вместе с Агнес в Виньи, чтобы проводить. Когда самолет взлетит, позвоните в Кент по обычному номеру.
— Конечно. — Они дошли до конца переулка. Валентин начал говорить несколько косноязычно: — Нам интересно. Это Агнес интересуется.
— Чем? — спросил Джагоу.
— Дела идут хорошо. Мы подумали, может можно дать нам небольшую прибавку?
— Посмотрим, — ответил Джагоу. — Упомяну об этом в разговоре со Смитом. Потом позвоню.
Он пошел по набережной, думая о Валентине. Отвратительное создание. Мразь, конечно. Никакого стиля. Настоящая портовая крыса. Но крыса была крысой и требовала присмотра. Джагоу завернул в первое же ночное кафе, которое ему встретилось, и спустя десять минут обменял в баре на монеты сто франков, вошел в телефонную будку, и набрал лондонский номер.
Он тихо продиктовал свое сообщение на магнитофон на другом конце.
— Мистер Смит, это Джагоу. — Потом он дважды повторил номер телефона, с которого звонил, положил трубку и закурил сигарету.
Они всегда связывались таким образом. Смит, располагавший автоответчиком по всей вероятности с автоматическим оповещением о полученном сообщении, всегда звонил сам. Очень просто и невозможно отследить. Абсолютно надежно.
Телефон зазвонил, Джагоу снял трубку.
— Джагоу.
— Это Смит. — Голос как обычно был глухим и невыразительным. — Как дела?
— Прекрасно.
— Были проблемы?
— Никаких. Все в норме. Груз будет отправлен завтра в час из Виньи.
— Хорошо. Наши друзья встретят его как обычно. Деньги за него должны появиться в течение недели.
— Это хорошо.
— На ваш счет поступит обычная сумма плюс десять процентов в последний день месяца.
— Приятно слышать.
— Работник оправдал затраты на него…
— И всю старую славную британскую бессмыслицу. — Джагоу рассмеялся.
— Точно. Я свяжусь с вами.
Джагоу положил трубку и вернулся в бар, где выпил порцию коньяка. Когда он вышел из бара на улицу, дождь продолжал лить, но ему это нравилось. Было приятно. И он пошел, насвистывая, по неровной мостовой.
Но назавтра, во второй половине дня, погода в Виньи была неважной, низкая облачность, дождь и дымка над землей, снижавшие видимость до четырехсот ярдов. Здесь было небольшое летное поле с центром управления и двумя ангарами. Валентин и Агнес сидели в ее «ситроене» на границе взлетно-посадочной полосы и наблюдали, как прибыл катафалк, как перегрузили из него гроб в маленькую «сессну». Катафалк уехал. Пилот ушел в центр управления.