— Похоже, не все ладится, — предположила Агнес.
— Вижу. Мы можем проторчать здесь весь день, — ответил Валентин. — Пойду разузнаю.
Он набросил на плечи плащ и пошел к главному ангару, где одинокий механик в заляпанном белом комбинезоне возился с «пайпер-команчи».
— Курите? — Валентин предложил ему «голуаз». — Мой английский двоюродный брат ожидает тело своего сына сегодня во второй половине дня. Он попросил меня присмотреть за отправкой. Я видел, что катафалк прибыл. А полет-то разрешен?
— Временная задержка, — объяснил механик. — Здесь-то он может взлететь запросто, но на той стороне все не так просто. Первый пилот говорит, что надеется на прояснение к четырем часам.
— Спасибо, — поблагодарил его Валентин и достал из кармана наполовину полную бутылку виски. — Угощайтесь. Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном?
Механик с готовностью приложился к бутылке. Вытер губы тыльной стороной ладони и сказал:
— По счетам плачу не я. Пожалуйста.
Валентин взглянул на клочок бумаги и набрал записанный на нем номер. Это был коммутатор Кента, который находится к югу от Лондона, но кроме этого ему ничего не было известно о мистических братьях Хартли.
Голос на другом конце откликнулся просто:
— Да?
Валентин заговорил по-английски:
— «Братья Хартли»? Это Виньи.
Голос стал более резким.
— Какие-то проблемы?
— Да. Погода. Но они надеются взлететь в четыре.
— Хорошо. Позвоните мне снова, чтобы подтвердить.
Валентин кивнул механику.
— Оставьте себе скотч. Я еще вернусь.
Он вернулся к Агнес в «ситроен».
— Так и есть. Все откладывается до четырех. Пойдем посидим в том кафе у дороги.
Человек, с которым разговаривал Валентин, положил трубку и, сцепив руки, наклонился к всхлипывающей женщине, сидевшей напротив. Это был слегка лысеющий мужчина, шестидесяти лет, в золотом пенсне, черном галстуке и пиджаке, белоснежной рубашке и безупречно скроенных полосатых брюках. На табличке, стоявшей на его столе было золотом выписано имя Эйса Берд.
— Миссис Девис, могу вас заверить, что здесь, в Дипдине, вашему мужу будет уделено максимум внимания. Если вы желаете, его пепел будет развеян в нашем собственном саду вечного покоя.
В этот ноябрьский день комната была наполовину в тени, но цветы по углам, дубовые панели стен действовали успокаивающе, как и его сочувствующий, слегка покровительственный голос, напоминавший о приходском священнике.
— Это было бы замечательно, — сказала женщина.
Он похлопал ее по руке.
— Всего несколько формальностей. Необходимо заполнить несколько бланков. Боюсь, это неизбежно. Закон требует.