— Интересно, — сказал Эган. — Кембриджский дневник на латыни.
Она поставила поднос, взяла у него из рук дневник и закрыла.
— Да, он принадлежал моему пасынку. Вы читаете по-латыни?
— Я ее учил, если вы это имели в виду.
— Ах да, вы же учились в Далвич-колледже. — Она разлила чай. — Вы и сами собирались поступать в Кембридж, да?
Он взял предложенную Сарой чашку, но садиться не стал.
— Как получилось, что вы знаете обо мне так много?
— Ничего удивительного. Я вам уже говорила, что я вдова? Мой муж был полковником британской армии. Он погиб на Фолклендах. Его двоюродный брат был раньше вашим командиром. Тони Вильерс.
Иган как-то замедленно улыбнулся и кивнул.
— Опять Тони затеял игру. Мне следовало догадаться. — Он поставил чашку. — Все, это не работает. Я ему уже сказал, что не хочу к нему в Группу четыре. Скажите ему, что это окончательно.
Он направился к двери, и Сара сказала с отчаяньем:
— Пожалуйста, мистер Иган, только выслушайте меня. — Она протянула к нему руки. — Я, честно, знать не знаю ни о каких делах в связи с Группой четыре.
Он остановился, глядя на нее изучающе, потом подошел к креслу с высокой спинкой у окна и сел.
— Хорошо, миссис Тальбот. Так что все это значит?
Она открыла ящик библиотечного стола, достала из него конверт с бумагами, которые Вильерс прислал ей в Нью-Йорк.
— Прочтите это.
Она заметила, что у нее дрожат руки, подошла к буфету, налила себе бренди и выпила, не разбавляя. Потом подошла к окну и стала смотреть на улицу под дождем, игнорируя Игана. Она чувствовала себя такой одинокой, как никогда прежде, и это наполняло ее тревожным нетерпением. Ей хотелось иметь силы прошептать: «Где вы, мои дорогие?» Но у нее больше не было дорогих. Ни Эдварда, а теперь нет и Эрика.
Иган встал у нее за спиной, в темном стекле появилось его отражение.
— Вы в порядке, миссис Тальбот?
— Телефон — только эхо в пустой комнате, — сказала Сара. — Особенно, если там больше никто не бывает. Вы когда-нибудь задумывались об этом? Глубокое философское утверждение. Вы же сами собирались изучать в Кембридже философию, так?
— Сядьте, — сказал он ласково.
Она послушалась и села, Иган присел на край стола.
— Что вы мне пытаетесь сказать? Ваш сын умер, я это понимаю, и что вы чувствуете, но…
— Не умер, мистер Иган, убит. Это один из нескольких аналогичных случаев имевших место в Париже за последние два-три года. Если вы прочтете текст, набранный мелким шрифтом в заключении патологоанатома, то увидите, что они обнаружили присутствие героина и кокаина в теле Эрика, но кроме того, они обнаружили следы редкого наркотика из Колумбии, который называется буранденга. Он полностью лишает человека собственной воли.