Пол с наслаждением вдохнул аромат пищи и поцеловал ее.
— У меня неплохие новости: похоже, теперь я знаю, куда они отвезли Хардта, — сообщил он ей. — И наверное, Мюллер находится в том же месте.
Анна взволновалась и потребовала от Пола объяснений. Когда он закончил рассказывать, она спросила:
— И как же мы поступим?
— Нанесем им визит ближе к утру, — хитро улыбнулся Пол. — В деревушке должна отыскаться какая-нибудь харчевня, в которой могли бы остановиться молодожены, совершающие свадебное путешествие.
Анна вспыхнула и отвернулась. Но Пол обнял ее одной рукой, а другой взял за подбородок, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
— Есть какие-нибудь возражения против медового месяца со мной?
Ответ он прочел в ее глазах: в них была любовь.
— В общем-то, никаких, — сказала она. — Надеюсь, что это будет твой первый и последний медовый месяц.
Он помрачнел, потом сильно прижал Анну к себе и проговорил:
— На твоем месте, я бы далеко не загадывал.
Анна отстранилась.
— Ну, надежда еще не потеряна, — произнесла она сухо и легонько подтолкнула Пола к дверям в гостиную. — Иди уж, садись, а я принесу поесть.
Анна вернулась с подносом, села в кресло напротив и смотрела, как он ест.
Позже, когда она вымыла посуду и принесла кофе, Шавасс лежал на диване. Впервые за долгое время он чувствовал себя совершенно счастливым. Впервые он понял, что действительно сможет жениться на Анне и после выполнения этого задания сказать шефу, что завязывает со своей работой.
Но разве бывает, чтобы в жизни все давалось легко, без надрыва, подумалось ему? Даже, когда Анна села рядом и обвила руками его шею, где-то в мозгу сидела ноющая заноза — сомнение…
Они выехали промозглым, туманным утром и ненадолго остановились в городе лишь затем, чтобы Анна смогла купить готовый твидовый пиджак для Шавасса и дешевенькое золотое обручальное колечко для себя.
Берндорф находился в двадцати милях от Гамбурга по дороге на Любек. Машину вел Шавасс, и через сорок минут Анна потянула его за рукав, указывая на дорожный знак. Пол завернул на узкую дорогу, петлявшую в редколесье, и скоро «фольксваген» выехал к деревне.
Она состояла из единственной улицы, по обеим сторонам которой были каменные дома, и выглядела сиротливой. Чуть на отшибе стояла и харчевня: двухэтажное здание, построенное из выветрившегося камня, с деревянными фронтонами, казавшимися чересчур большими для такого дома.
Припарковав машину, Пол с Анной прошли в дверь, на которой была вырезана дата постройки: 1652. Главный зал оказался длинным, с низким потолком, покрытым поперечными балками, и камином достаточно большим для того, чтобы в нем мог в полный рост встать взрослый человек. В камине горел яркий огонь, и Анна тут же стала греть руки, пока Шавасс подошел к маленькой конторке и позвонил в колокольчик.