Господи, как же она ненавидела этот балкон, где стояла в молчаливом одиночестве, пока гости вечера разглядывали ее, словно диковинный музейный экспонат. Некоторые откровенно глазели, кто-то бросал деланно мимолетный взгляд, проходя к столу с напитками и закусками, остальные, изображая полное безразличие, тайком посматривали на нее, прикрывшись веером или из-за плеча.
Казалось, все внизу шептались, обсуждая ее.
И на фоне всего этого раздавался голос миссис Рейберн, которая вовсю нахваливала дочь:
– Ну разве она не красавица? Разве моя дорогая девочка – это не самая шикарная драгоценность?
Анна понимала, что, не будучи красавицей, она тем не менее довольно привлекательна. Но благодаря умной матери она казалась недосягаемой, а ведь нет ничего более пленительного и более соблазнительного, чем недосягаемый плод.
Время от времени, если какой-то важный гость настаивал на представлении или ее матушка, испытывая приступ фривольной щедрости, позволяла избранному джентльмену короткий визит на балкон, она встречала гостя ничего не значащим обменом любезностями, а любая попытка вовлечь ее в разговор немедленно пресекалась матушкой, невзирая на пол собеседника.
Несмотря на склонность матери изобретать отговорки, которые нередко представляли Анну в самом невыгодном свете: «Моя дорогая девочка настояла на том, чтобы остаться в стороне от сегодняшнего праздника. Я уверена, вы простите ее эксцентричность», – Анну еще совсем недавно устраивало подобное вмешательство, поскольку она совершенно не была заинтересована в знакомстве с приятелями ее матери.
По крайней мере до сих пор.
Анна внимательно посмотрела на мужчину, сидящего перед ней. Она и представить не могла, насколько приятно проводить время, беседуя с джентльменом. Конечно, глупо было поддаваться сомнительному шарму этого нетрезвого ловеласа, но она не смогла удержаться.
Она была очарована Максом Дейном. И не только потому, что он был красив, хотя и это было немаловажным. Казалось, он был ее полной противоположностью – одновременно игривым и опасным.
Его озорное обаяние восхитило ее. Его глубоко посаженные глаза цвета лесного ореха говорили о легком и веселом характере, а завитки взъерошенных волос насыщенного каштанового цвета придавали ему подкупающе милый мальчишеский вид. Хотя, Анна полагала, он не слишком обрадовался бы подобному сравнению.
Макс Дейн был совсем не мальчик. Трудно было определить его рост, когда он сидел, но он был выше, чем ее необычайно высокая гувернантка, миссис Кулпеппер, пожалуй, в нем было как минимум шесть футов. И хотя в своем нынешнем состоянии он казался вполне безобидным, официальный вечерний костюм не скрывал широких плеч и развитой мускулатуры.