— Эй, православные! — крикнул Алексей Михайлович над малиновыми шапками стрельцов. — Чего же так в беспорядке пришли порицать своего государя!? Обиды будут заглажены! Я повелеваю немедля созвать совет! Вам остается немного подождать!
И пока толпа что-то недовольно гудела, царь свесился к какому-то боярину:
— Слышь, дурень, вели послать человека к Крофорду и стрелецкому полковнику Матвееву, ко всем, кто есть! Идти всем в Коломенское и стрелять всю эту чернь, чтобы духу тут их не осталось! Живо!
— Сию минуту, царь-батюшка! — испуганно кивнул высокой бурой шапкой боярин…
Именно по этой причине прискакал к Гордону Крофорд. При этом сам полковник сильно колебался. Он знал, что при вступлении полка Гордона в Коломенское может произойти страшное кровопролитие… Но Гордон, напротив, рвался в Коломенское, полагая, что толпа растерзает царя, как только что чуть было не растерзали его самого. В полку Гордона было около 1200 человек, в том числе 800 мордвин и черемисы, кои, верно, не стали бы сочувствовать или примыкать к мятежникам и бунтовщикам. Остальные солдаты полка — пестрая смесь из московитских народов, в том числе и русского, — не вызывали большого доверия у Гордона. Правда, все они, тем не менее, оставались под знаменем приказа. Гордон раздал порох и пули, каждому по три заряда — все, что имел на тот день.
И вот полк Гордона спешно выдвинулся в Коломенское — Крофорд дал-таки приказ. Однако бунтовщики так обложили дворцовые аллеи, что англичанин никак не мог подобраться к ним. Орущие люди хватали его коня, норовя стащить с него седока, и вновь еле вырвался из толпы Гордон, бесщадно хлестая по рукам людей кнутом.
— Одыходим! Не палить! — дал приказ Гордон своему полку. Его желдаки стали пятиться, возвращаясь на луг, откуда вступили-было в толпу бунтовщиков. Там, на лугу, уже стоял приказ другого стрелецкого полковника Аггея Али Шепелева — его шеренги «светились» яркими желтыми кафтанами. От его полка, впрочем, осталась едва ли половина — другая примкнула с пищалями и бердышами к бунтовщикам.
В полной растерянности Гордон повернулся к Шепелеву, прокричав:
— Какие ви получит приказаниа?
— Мне приказано стоять на месте! — ответил Шепелев со своей вечно непроницаемой физиономией, матерно ругнувшись в конце по-угорски.
— Shit! — ругнулся в ответ на своем языке Гордон, пришпорив коня, и поскакал в конец луга, где зеленела салатовыми кафтанами шеренга приказа Артемона Матвеева. Сразу за ним выстроились темно-зеленые кафтаны стрельцов Семена Полтева, также изрядно поредевшие из-за переметнувшихся на сторону бунтовщиков. Оба полковника сказали, что им велено идти в Коломенское.