– Ни то, ни другое. Просто не хочу отвлекаться.
– Разумно, – согласился Калликрат. – Запоминай.
Это замечание относилось уже к их движению, потому что вернувшийся молодой охранник с поклоном что-то сказал Тезею и жестом пригласил следовать за собой.
Тезей на память не жаловался, но он был ошарашен увиденным, и не только тем, что они много раз поворачивали, поднимались и опускались по лестницам, снова поворачивали, а еще больше тем, что видел вокруг. Если снаружи Кносский дворец выглядел огромным, то внутри он показался еще больше и запутанней. Зато его стены и огромные колонны были сплошь покрыты невиданной росписью.
Роспись Тезей уже видел на Тире даже в простых домах Акротири и, тем более, в храме на горе, но там дома не были столь громадны и запутанны.
Конечно, они не запомнили полностью весь путь, даже сопровождавшему их стражнику пришлось обращаться за помощью к стоявшей на больших лестницах страже. Разумно, не то можно потеряться и пропасть в этих сумасшедших коридорах, лестницах и поворотах.
Когда они вошли в комнату, в которой Акам поселил Тезея, Калликрат покачал головой:
– Ты очень важный гость, в твоей комнате даже есть выход на террасу!
– Это редкость?
– Для Кносса? Конечно, большая часть комнат вообще имеет только дверь в коридор. Как же иначе?
В том, что они попали куда нужно, можно не сомневаться, потому что раб, стоявший у двери в комнату, склонился перед Тезеем, как перед хозяином.
– Господин?..
– Ты говоришь по-гречески? – удивился Калликрат.
– Да, я научен языку ахейцев.
– Тогда почему твой господин плутает по дворцу в поисках своей комнаты?
Смуглая кожа раба побелела, видно, это было серьезным обвинением.
– Пусть господин накажет меня. Господин ушел так внезапно, я в это время приказывал наполнить ванну и привести рабынь, чтобы они помогли вымыться…
Тезей смотрел на него с изумлением:
– Меня будут мыть рабыни? Этого не хватало!
– Пойдем, пойдем! – рассмеялся Калликрат. – Обещаю, что тебе понравится.
Акам донес своей хозяйке, что сын Посейдона поселил с собой переводчика из раньше привезенных афинян.
– Но при этом он не отказывался от рабынь.
– И что это означает?
– Я не пойму, кого он предпочитает – женщин или мужчин?
Гекала усмехнулась:
– Тебе не все равно?
– Но я же должен знать, кого для него готовить.
– Мне не нужна постоянная слежка за этим мальчишкой, он не так ценен, как тебе кажется. Нельзя только допустить, чтобы ему что-то выболтал Дедал. Позови-ка ко мне этого выдумщика.
Дедал стоял, сложив руки на груди и вперившись взглядом в незаконченную статую. Что-то не нравилось скульптору, что-то было не так. О его статуях говорили, будто они движутся. Да, Дедалу удавалось создавать именно такие творения. Мало того, он научил и художников рисовать людей и животных так, чтобы казалось, что они всего лишь на мгновение замерли, готовые продолжить свой бег, полет над спиной быка, игру в мяч или просто беседу.