Пистолет выпал из рук Гастингса. Он покачнулся, как дуб под напором бури, слеза скатилась из его глаз по бледной щеке.
— Я побежден! — сказал он тихим голосом. — И видит Бог, я в первый раз произношу это слово!
— Побежден любовью, — крикнула Марианна, бросаясь в его объятия, — а такое поражение — величайший триумф победителя, не склонявшегося ни перед какой человеческой властью.
Маргарита медленно подошла, упала перед Гастингсом на колени и поцеловала его руку. Неро бегал вокруг и радостно лаял.
Гастингс нежно освободился из объятий Марианны, подошел к капитану и протянул ему руку.
— Простите, капитан, — выдохнул он растроганно. — Я был не прав перед вами. Светские предрассудки не должны влиять на меня, всегда боровшегося со светом. Я просто сердился на человека, не желавшего подчиниться моей воле, но этот человек, вероятно, был самым верным моим другом.
— Я был вашим верным другом и всегда бы остался им, — ответил капитан, тронутый до глубины души, но все еще не подавая руки Гастингсу. — И если бы вы отказали мне, то я молча удалился бы, и Маргарита никогда бы не узнала, что происходит у меня в сердце. Но, сэр Уоррен, вы дали мне слово, дали слово исполнить всякое мое желание, которое в вашей власти, и, заручившись вашим словом, я имел право говорить Маргарите о своей любви; а когда моя любовь встретила взаимность, то я стал за нее бороться.
— Я не требую, чтобы вы раскаивались, — уточнил Гастингс. — Вы слышали, я просил у вас прощения. Со мной случилось такое впервые в жизни.
— О, сэр Уоррен! — воскликнул капитан. — Я вовсе не требую унижения от человека, всегда служившего для меня примером и ставшего предметом уважения, но я требую признания моего права. Не будем говорить о прощении, забудем все, что наполняло сердца наши болью и горечью, и доверчиво, как прежде, я спрашиваю вас: исполните ли вы свое обещание, дадите ли мне руку Маргариты, забудете ли мое темное прошлое, которое разделяет нас?
— Темное прошлое, — серьезно возразил Гастингс, — навсегда исчезло именно здесь, сейчас. Пусть тот, кто когда-то жил здесь, полный злобы и мести, и вернулся сюда, чтобы защищать свою любовь, теперь навеки исчезнет. Капитан Синдгэм, благородный кавалер рыцарского ордена Бани, смело может просить руки баронессы Имгоф, приемной дочери Уоррена Гастингса, который, подобно ему, возвысился силой своей воли.
— Теперь я вновь узнаю тебя, мой Уоррен! — восторженно воскликнула Марианна, обнимая Гастингса.
Маргарита же, плача от радости, схватила руку капитана и подвела его к Гастингсу, который крепко пожал его руку.