Шесть лет назад Конгрегация попросила меня составить доверенность на управление всем моим имуществом. Тогда я удивился — все, что мне полагалось после смерти отца, я отдал Обществу еще в коллегиуме. Я не знал, что теперь речь шла о майорате: о Горностайополе, необозримых землях в Литве и Польше, дворцах — в Вильне, Кракове, Ейшишках (так и не удосужился узнать, где эти Шишки!).
Анна-Станислава не отдала отцово наследство Обществу. Бумаги ничего не значили. По Литовскому Статуту, все оставшееся после брата Михайлы принадлежало мне — кнежу Адаму.
Мне — живому. А Общество, как известно, наследует своим сыновьям.
О смерти брата мне так и не сообщили. А потом Илочечонка вызвали из Прохладного Леса.
А я еще удивлялся!
* * *
— Извини, дядя, из-за этой проклятой войны приходится обедать словно последним мугырям!
Я содрогнулся. И не только из-за того, что было на столе. Не от золота блюд и чаш, не от молчаливого усача за моим креслом («ты же кнеж, дядя!»). Поражал дом. В Риме приходилось бывать в гостях у кардиналов, даже к двум герцогам довелось заглянуть. Но такое!.. А киевский дом Горностаев, как мне объяснили, вовсе и не «княжий» дом, а тем более не дворец. Вот в Ейшишках!..
Свят-свят!
— Дядя! Я же тебе говорила, не наливай себе вина! Тебе нальют, понимаешь? У нас даже шляхтичам загоновым на обедах вино хлопы наливают!
Я отдернул руку от серебряного кувшина и с тоской поглядел наверх. Под самым потолком удобно расположилась семейка пузатых и щекастых Амуров — необыкновенно уродливых, зато с ног до головы покрытых золотом. Тот, что с краю, показывал мне язык.
Я не удержался — ответил.
— Дядя!!!
Да, не повезло кнежне Анне с родственником. Виданное ли дело — потомок Гедемина с Ольгердом Амура передразнивает!
— И вообще, я просила тебя прочитать бумаги, те, что на секретере. Я специально велела их привезти сюда из Вильно.
…В Вильно я ее и нашел — после того, как побывал в Гомеле. В тот раз мне было не до фамильных грамот, но моя племянница оказалась настойчива. Даже согласилась приехать в опаленный войной Киев.
— Там отцово завещание, все наши привилеи, владельческие записи…
— Уже, — улыбнулся я. — Прочитано. Недоверчивый взгляд был мне ответом. Я вздохнул.
— Документ первый. Пятое января, A.D. 1520. «Кнежу Васылю Горностаю на держание замку и волости Могилевское до его живота и описание всих повинностей на господаря и ему, яко державцу, приходящих». Документ второй. Седьмое мая A.D. 1583. «Подтвержене кнежу Остафью Горностаю некоторых земель в Ковенскому и Кричевскому повете…»
После седьмого документа — «на держание» все тех же Ейшишек — я понял, что самое время остановиться. Негоже кнежне ясной с открытым ртом сидеть.