До Стоуна и Леси донеслись возмущенные крики Мэнди.
Лоб Финна пробило каплями пота. Голос его стал еще более мрачным и настойчивым, и наконец мать семейства успокоилась.
— Я люблю тебя, моя сладкая. И все исправлю. Обещаю.
Он нажал кнопку отбоя и откинулся на сиденье. Леся протянула руку вперед, пожала сыну плечо.
— Прости, Гарри. Все из-за меня… Я… я…
Она замолчала. Убрала руку и взглянула на Стоуна:
— Kapp, если Грею известно, что вы живы… В вашем окружении есть кто-то, кого он мог бы использовать против
вас? Наверняка в лечебнице уже заметили наш побег и успели сообщить приметы. Он узнает, что вы с нами. И поймет, что самый простой способ добраться до нас — взяться за Джона Kappa. Итак, что скажете?
— Да, есть такие люди, которых он мог бы использовать, но их я предупредил заранее, еще до того, как пришел к вам в лечебницу.
Она покачала головой.
— Любое предупреждение теряет смысл, если им пренебрегают. Эти люди, ваши друзья… они способны позаботиться о себе? Они умеют выполнять приказы? — продолжала она, пристально глядя на Стоуна. — Только не приукрашивайте, выкладывайте правду.
— За одного из них точно беспокоиться не надо, и с ним же еще находится второй мой друг. Но есть еще и третий…
(Калеб, Бога ради, не выкинь какой-нибудь дурацкий фортель!)
— Значит, с этого фланга Грей и зайдет. Ответьте, насколько этот друг вам дорог?
— Очень!
— В таком случае мне вас жаль. Обоих.
Стоун откинулся на спинку сиденья, чувствуя, как тяжело бьется в груди сердце. Ему категорически не нравились слова этой женщины, но с абсолютной правотой не поспоришь.
Она добавила:
— И если дело дойдет до крайности, вы согласитесь обменять нас на своего друга? — Стоун обернулся и увидел ее глаза: такого пронзительного взгляда он в жизни не встречал. Хотя нет, встречал. У Рейфилда Соломона, непосредственно перед тем, как Стоун его застрелил.
— Нет. Не соглашусь.
— В таком случае, Джон Kapp, давайте стремиться, чтобы до выбора не дошло. И не исключено, что вы
сможетеобелить себя.
Леся бросила взгляд за окно и добавила:
— Я действительно была лучшей разведчицей за всю историю Советского Союза. Однако Рейфилд был еще лучше.
— Почему? — спросил Стоун.
— Потому что я в него влюбилась. И он перевербовал меня.
— Что?! — поразился Стоун.
— А вы не знали? Я работала на американцев, когда вы его убили.