– Ежели не уйдём от тарана, то ничего не остаётся кроме абордажа. Все перебегаем на турка и постараемся его захватить.
– Может, атаковать турок шестовыми минами? – предложил минный офицер Михаил Перелешин.
Прикинув в уме, Баранов покачал головой:
– В момент подхода к нам попробуем, но думаю, толку от этого будем не много! К тому же на море зыбь и катерам вряд ли удастся выгрести против неё!
Кормовыми орудиями «Весты» спокойно, как на учениях, распоряжались лейтенант Кротков и прапорщик Яковлев. Экипаж «Весты», несмотря на потери, сражался с завидным хладнокровием и мужеством, но силы сопротивления явно иссякали.
Старший офицер Владимир Перелешин, посланный командиром руководить тушением пожара в жилой палубе, наткнулся на носилки с раненым младшим братом Михаилом. Несмотря на душевную муку, Перелешин не остановился, а пробежал к месту пожара, где с помощью матросов погасил огонь над пороховыми погребами.
Штурман штабс-капитан Корольков стоял всё время у штурвала, не отрывая взгляда от компаса и сердясь на разрывы гранат, заставлявшие прыгать картушку. Во время одного из залпов, не обращая внимания на осколки, штурман приказал сигнальщику убрать упавший к компасу исковерканный ствол ружья, чтобы железо не вносило погрешность в показания прибора.
Особенно мужественно вели себя матросы. Рулевые держали курс, «как бы в обыкновенном плавании», комендоры ни на миг не отходили от орудий, не прятались при разрывах снарядов, даже не нагибали головы. Отлично держались боцман Власов, механик Плигинский и доктор Франковский. У последнего и после боя было много работы.
В момент, когда Кротков наводил орудие, у него за спиной разорвалась граната. Мундир офицера пробило в сорока местах, огонь опалил волосы, сам Кротков получил 23 раны, а, кроме того, контузию в правый бок и в голову, но так и не покинул боевого поста. Превозмогая боль, продолжал драться…
На ходовой мостик поднялся подполковник Чернов:
– Аппарат Давыдова дальше использовать невозможно: проводники перебиты, приборы разбиты! Прошу разрешить мне встать у кормовых пушек. Я опытный артиллерист и смогу поразить турка!
Сам бой лучше всего изобразить подлинными словами капитан-лейтенанта Баранова, который в своём рапорте главному командиру Черноморского флота писал:
«11-го сего июля, находясь в 35 милях от Кюстенджи, имея курс вест-зюйд-вест, в 7 с половиною часов утра… был усмотрен чёрный дым. В машине приказано было пар поднять до возможно большего давления, и курс был взят… дабы можно было рассмотреть шедшее судно и, буде это был бы турецкий коммерческий или слабо вооружённый военный пароход, отрезать его от берега. Около 8 часов можно было рассмотреть, несмотря на некоторую бывшую пасмурность, что встреченное судно – большой сильный турецкий броненосец, который, подняв флаг, выстрелил по пароходу „Веста“ из орудия большого калибра; тогда на „Весте“ был поднят русский военный флаг и дан залп из баковых орудий. Затем, дав машине полный ход, я поворотил и лёг на курс… дабы держать его в невозможности бить „Весту“ поперёк борта и дабы иметь одновременно возможность бить турецкий броненосец из трёх 6-дюймовых мортир и одного 9-фунтового нарезного орудия, могущих действовать почти на корму.