– Могу сам, но когда за тобой ухаживает такая очаровательная хозяйка, это куда приятнее. – Усмехнулся Петр Григорьевич и получил бутерброды с сыром и ветчиной.
– Теперь рассказывайте, зачем я понадобилась и чем могу помочь? – Спросила Наташа, дождавшись, когда Ерожин допьет кофе и расправится с закуской.
– Я хочу попасть в квартиру брата Кирилла на Большой Дмитровке. Как частный сыщик, я на это право не имею, но у меня есть ключи. Я думаю, что они именно от этой квартиры. Вы там бывали, и консьержка вас, наверняка, запомнила. Вы можете провести меня, как слесаря, или электрика, или еще как, и это не вызовет подозрения. К тому же, вы застали квартиру, до женитьбы академика. Я бы хотел знать, что в ней изменилось после его брака.
Наташа на минуту задумалась, потом кивнула:
– Это можно. Там сидят посменно две вредные тетки, но они обе очень хорошо относились к Кириллу и за одно ко мне. Только, им надо придумать что-нибудь правдоподобное.
Придумывать ничего не пришлось. Пожилая дама в пенсне, охранявшая подъезд академического дома, увидев Наташу, чуть не бросилась к ней в объятья:
– Господи! Горе-то какое, Наташенька. Кирюши то тоже теперь нет. Весь род их закончился. – Когда они садились в лифт, лифтерша еще продолжала причитать.
Догадка Ерожина подтвердилась, ключи к замкам академической квартиры подошли. Но на связке оставалось еще два ключа. Подходящих замков для этих ключей Ерожин не обнаружил и про себя сей факт отметил. В холле было темно, но Наташа помнила, где включается свет, и Ерожин осмотрелся. Сразу было заметно, что семья Понтелеевых принадлежала к аскетам. В холле не имелось ни картин, ни мягких удобных кресел. Возле вешалки, на которой продолжало висеть несколько мужских пальто и плащей, стоял жесткий кожаный стул и валялись домашние тапочки. Паркетный пол, местами с потертым лаком лежал тут с времен строительства дома, и им никто никогда не занимался. Ничего близкого к новомодным «евроремнтам» подполковник в академической квартире не увидел. Лишь книги в холле напоминали о принадлежности жилья ученому хозяину. Стен, как таковых в холле не было. Стены состояли из книжных полок. Осмотрев холл, Петр Григорьевич прошел коридор и попал в кухню. Это была просторная кухня со старой газовой плитой и холодильником «ЗИЛ». Не смотря на возраст, ветеран «легкой» промышленности Советского Союза выглядел солидно и пристойно. Над овальным обеденным столом низко висел матерчатый абажур. Вместо теперешней кухонной мебели, состоящей из мойки и подвесных шкафчиков, покойный академик пользовался громоздким резным дубовым буфетом и раковиной. При кухни существовала маленькая темная комнатка. Она предназначалась для кладовки, или прислуги. Ерождин заглянул в нее и увидел вместо банок с вареньями, кипы научных журналов, перевязанные крученой бумажной веревкой. Судя по пыли, в кладовку не заглядывали лет пять. Наташа сопровождала Ерожина в его исследовании, но никаких изменений после брака академика, в кухне не нашла. Покончив со старомодным блоком питания, сыщик вышел в коридор, и заметил еще одну дверь: