Назарова ничего уже не слышала. Она выронила из рук трубку, опустилась на стул и потеряла сознание.
* * *
Москва 11 Ноября 2004 года
Ерожин расхаживал по кабинету в ожидании повторного звонка из Питера. И как только звонок раздался, бросился к телефону. Но звонила не Назарова из Питера, а Волков из Москвы:
– Петр, я в тупике. В сгоревшей машине все три парня, что встречали немца.
– По-моему, это уже не новость…
– Я понимаю, но хочу тебя проинформировать о деталях.
– Знаешь, бородатый анекдот про врача?
– При чем тут анекдот?
– Сейчас поймешь. Доктор спросил у родственников умершего: потел ли больной перед смертью?
– Я этого анекдота не знаю.
– Вот я тебе и рассказываю. – Усмехнулся Ерожин:
Родственники подтвердили: потел. «Очень хорошо», – ответил доктор…
– Я же признал свою вину. Не хочешь, могу ничего не говорить. – Обиделся Волков.
Но Ерожина это не устраивало:
– Не лезь в бутылку, Тимофей. Валяй, выкладывай.
– Крайслер принадлежал фирме, и все трое сгоревших, там работали. Мало того, они под офис снимали трехкомнатную квартиру и в ней жили. При обыске в квартире нашли пистолет Макарова. Официального заключения баллисты пока не принесли, но на словах, из этого пистолета застрелили Роберта Жестякина.
– Вполне возможно. Но они всего лишь исполнители. Вот их и убрали. И пистолет вы нашли там не случайно. Убийц нет, и дела нет…
– Я с тобой согласен.
– Чем занималась фирма?
– Посредничеством на строительные подряды. Фирму наши проверили. Типичная липа. Ее держали для прикрытия. Сотрудников всего трое. Один числился директором, второй замом, третий водителем. Бухгалтера своего не имели. Приглашали со стороны по договору на предмет отчетности и налогов. За последний год через банковский счет фирмы прошло около трех миллионов долларов. Но деньги на счету не задерживались. Их быстренько снимали. И кто бы ты думал?
– Юрочка Злобин?
– Как ты догадался?
– Я от природы умный. – Усмехнулся Ерожин: – Откуда информация?
– От полковника Шмакова. Отдел экономических преступлений.
Ерожин улыбнулся. С Валентином Андреевичем Шмаковым он был знаком много лет. Они не раз оказывали друг другу услуги в сложнейших расследованиях, и Ерожин верил полковнику, как самому себе:
– Шмаков липы не подбросит. Но мне странно, что такой матерый зверь, как Юрий Игнатьевич, оставил след?
– Он и не оставил. Там какая-то подставная фирма. Деньги снимал, конечно, не сам Злобин. Он открыл фирму на жену. Но полковник раскопал.
– Он может… Теперь у тебя есть повод найти дядюшку живописца Сергея?
– Теперь есть.
– Работай, Тимофей. – Ерожин положил трубку, достал свой блокнот и долго что-то писал.