– Петя, это Назарова. Извини, пожалуйста. Но у меня несчастье.
– Что случилось, Таня?
– Мой жених погиб в автомобильной катастрофе. Это он должен был отправить письмо. Я не могла тебе сразу позвонить. Слишком все тяжело.
Ерожин находился в лифте не один. На первом же этаже, где лифт сделал остановку, он вышел:
– Прими мои соболезнования. А о письме не думай. Я уже его имею.
– Извини меня еще раз.
– Держись, Танюшка.
– Стараюсь. Наверное, меня Бог за тебя карает…
– Что за глупости!? – Удивился Ерожин: – Ты сделала все правильно.
– Я пыталась увезти тебя от жены, а это грех…
– В таком случае, я в сотни раз больший грешник, чем ты. Это просто судьба. Ты еще встретишь своего мужика. Ты молодая и очень, очень красивая…
– Спасибо, Петя.
Ерожин убрал телефон в карман и, нажав кнопку со стрелкой вниз, вызвал кабину. Через минуту двери раскрылись, он вошел, и оказался в обществе трех молодых мужчин. Этих мужчин он уже видел в коридоре, пока ждал Колмыкина. Лица их повеселели.
– Представляешь, как хорошо, что мы не подняли этот вопрос?
– Да, здорово получилось. Оказывается, никто слов министра не заметил.
– Чертова работа. Стоишь на ушах, а ради чего…
– Ради того, чтобы называться дипломатом…
И они дружно расхохотались.
* * *
13 Ноября 2004 года
Тимофей Волков сидел за столом в своем кабинете. Перед ним лежал факс. Волков получил ответ на свой запрос в ФСБ по поводу поездки Юрия Игнатьевича Злобина за границу.
Злобин отбыл во Францию по приглашению родственников сроком до одного месяца. Но задержаться там он мог сколько угодно, поскольку владел в этой стране недвижимостью и имел вид на жительство. При задержке более чем на полгода Злобин обязан явиться в Российское консульство и встать там на учет. Это единственная формальность, необходимая для длительного проживания гражданина России в другой стране.
Волков два раза перечитал бумагу. Как будто ничего подозрительного для подполковника это сообщение не несло. Но если раньше Тимофей не очень верил в причастность Злобина к исчезновению немецкого профессора, а тем более к убийству Роберта Жестякина, продолжая подозревать пропавшего системного администратора из Медицинского Центра на Каширке, то теперь он поверил в версию Ерожина. На первый взгляд, Злобин производил положительное впечатление. Юрий Игнатьевич к суду никогда не привлекался, имел солидных друзей, вовсе не связанных с уголовным миром, и вел вполне достойный образ жизни. Растил двух дочерей и жил с женой уже семнадцать лет. Это был его первый и единственный брак.
В Гжельском районе Злобиных проживало около тридцати, и далеко не все общались между собой. Скорее это были не родственники, а однофамильцы. Юрий Игнатьевич не мог за своих однофамильцев отвечать. Но факт, что именно он получал деньги со счетов