Злату Самсон видел пятнадцать лет назад полуторагодовалым ребенком. Тогда, делая девочке «козу», он и не предполагал, что ему придется много лет спустя исполнять по отношению к ней сомнительный родственный долг. Збигнев Гуревич – отец Златы – приходился Самсону сводным братом. В отличие от Гнусняка брат вел почтенный образ жизни профессора филологии. Точнее сказать, почтенный образ жизни являлся внешней оболочкой существования профессора, а на самом деле ученый муж был виртуозом мелкооптовой коммерции. Только один раз он из Закопан приезжал в Москву, но и то полдня сидел на конференции, а полдня бегал по магазинам. Умение Збигнева совмещать высокие интересы классической литературы с закупкой шмоток для спекулятивной продажи поражали даже видавшего виды Гнусняка. Збигнев мог воодушевленно говорить о Шекспире, но, увидев дефицитный в Польше смеситель для душа, моментально в уме просчитывал выгоду от его перепродажи и, не прерывая мысль о значении Шекспира для польской культуры, тут же скупал на все деньги интересующий его товар. И, что самое интересное, он потом умудрялся все им приобретенное добро провозить, продавать и при этом замечательно себя чувствовать. Шекспир никоим образом не мешал побочному бизнесу, а наоборот, скорее облагораживал его.
Что собой представляет повзрослевшая Злата, вообразить себе Гнусняк не мог. Одно он знал точно: девушка потребует расходов. Вряд ли расчетливый Збигнев выдал ей много денег. По словам кишиневского брата, в Польше никто понятия не имел, что девицу понесет в Москву. Она ведь направлялась в Молдавию. «Боже мой, надо было ей там и сидеть. Подумаешь, молдавский… Какого черта она так рано окончила школу, – думал Самсон, – ей ведь и семнадцати нет…» – прикинул он возраст племянницы.
В огромном доме Гнусняка имелась всего лишь одна комната для гостей. Знакомых Гуревич на ночь не оставлял, чтобы не кормить утром завтраком. Комната покрылась пылью и душила спертым воздухом. Гнусняк вызвал горбуна и приказал ему вымыть там пол и постелить для девчонки постель. Самсон начал вспоминать и подсчитывать своих польских родственников. Их оказалось немало. «Слава Богу, что девчонка тащится одна», – подумал он и, тяжело вздохнув, отправился к компьютеру.
Глава 9
А если кого мочить придется?
За столиком ели жареную картошку и пили пиво, которое прихватили по пути в палатке. Катя тянула янтарную жидкость, которая вызывала у нее самые омерзительные ассоциации, но вида не показывала.
– Что Дрессировщик задумал? – спросил Петя.
– Завтра увидим. Наше дело – выполнить то, что поручено, – ухмыльнулся Олег.