Потапов тяжело вздохнул и издал горлом хрюкающий кабаний звук.
– Петруша, это зависит от доступа к телу. Вот, к примеру, ты в курсе, как я могу попасть на доклад к президенту?
– Никак нет, товарищ генерал.
– Не ври, Петро. Все ты знашь. Мне месяц придется топтать кругами. И еще не факт, что примет. Это как обо мне доложат. А Сутягин в тот же день окажется в загородной резиденции. И ты хошь под него копать? Я нет. Иди и пошевели тыквой. В понедельник обобщишь.
Проводив спину полковника стеклянным взглядом, Потапов поднялся из-за стола, в носках прошагал к кожаному дивану и развалился, задрав ноги на спинку. От усталых ступней приятно отливала кровь, и генерал блаженно засопел.
В дверь заглянул его секретарь, майор Алексеев.
– Никита Васильевич, вам банкир Бородин звонит. Возьмете трубку?
– Спроси, что надо.
– Уже спросил. Просит о встрече.
– Пусть приезжат. Я до конца рабочего дня в кабинете. И больше ни с кем не соединяй. Подремать охота.
Майор кивнул и шагнул за порог. Потапов его остановил:
– Погоди, Саша. Там под столом мои штиблеты. Положь рядом, чтоб я босиком не вскакивал.
Секретарь молча выполнил просьбу и вышел. Генерал тяжело нагнулся, расшнуровал обувь и поставил снова на паркет. В комнате для отдыха он хранил домашние тапочки, но никогда на службе не пользовался. Сам не знал почему. Наверное, стеснялся. Лежа и глядя в потолок, пожалел себя. Весна проходит, а он так на рыбалку и не выбрался. А как сейчас хорошо в лиманах. Там за Астраханью, в глубоких протоках матушки-Волги притаился сазан. Такую рыбину достанешь, весь год вспоминаешь. Кило на тридцать может потянуть. А ушица под водочку! А воздух… Да и лететь туда час с небольшим. Только свистни. Да как оставишь кресло? Время стремное.
Не заметил, как и уснул.
– Бородин в приемной. – Майор Алексеев склонился над генералом и докладывал как можно тише, чтобы не травмировать спящего.
Потапов мгновенье смотрел на секретаря ошалелым взглядом, затем в глазах генерала появилось нечто осмысленное, и он резко переместил туловище в сидячее положение.
– Вот что… ты сообрази нам кофейку и рюмочки. Да, и что-нибудь закусить. Там, где-то в холодильнике балычок есть. Купавин приносил, когда из Хабаровска явился…
Отдавая распоряжение, он одновременно втискивал ноги в штиблеты. По дороге к столу открыл книжный шкаф и извлек бутылку армянского коньяка. Когда Арсений вошел в кабинет, хозяин уже сидел в кресле, словно от стола не отлучался.
– Привет, банкир. Рад, что не забываешь старика. Присаживайся поближе. Я тут вздремнул немного, сейчас кофейку попьем, и взбодрюсь.