– У мартышек от двух недель до месяца. У человека, надеюсь, быстрее.
– Отец, если их задержат, передадут властям и откроется истинное положение дел – тюрьма грозит тебе. Ты это понимаешь?
– Да, я виноват. Что же делать?
– Не знаю. Но полицию подключать нельзя.
– Сынок, для тебя это значительный урон?
– Еще спрашиваешь?! Они украли валюты, ценностей и рублей на сумму в сто тысяч долларов. Я не могу терять такие деньги.
– Но ты же ими рисковал, когда клал в квартиру?
– Нисколько. За уголовниками вели наблюдение не только ты и твои помощники. Живцов так же следил за каждым их шагом. А у него комар мимо носа не пролетит.
– Вот в чем дело… Выходит, ты и отцу не слишком доверял.
– Папа, не время выяснять отношения. Надо действовать.
– Лыкарин с друзьями на месте?
– Нет, уголовники развлекаются в городе. Этим и воспользовались воришки.
– Сынок, пускай твои люди вернут аспирантов в квартиру.
– И что дальше?
– Получишь ценности назад, а Дружникова с Тарутяном, пока не восстановится их ген, придется подержать взаперти.
– Вместе с уголовниками?
– Вместе никак нельзя. Подопытных поселим у нас… Это же всего две недели.
– С мамой будешь договариваться сам.
– Согласен.
Арсений взял трубку, распорядился задержать похитителей и доставить в съемные апартаменты.
* * *
Аспиранты удирали на частнике. На красную «Ладу» с ревущим глушителем оглядывались и пешеходы, и водители. В середине Ленинградского шоссе движение встало.
– Коля, а банковские охранники за нами не увязались?
– З-з-знаешь, Вадим, как говорится, береженного бог бережет. Да-да-двай слиняем из машины, пока пробка.
– Светлая мысль. Если мы стоим, то и они стоят. – Дружников бросил на сиденье рядом с водителем тысячу рублей и приоткрыл дверцу: – Возьми, братец, мы приехали.
– Тут выйти плохо. Меня штрафовать, – возмутился смуглый владелец ревущего авто. Но пассажиров уже и след простыл. Не успел он убрать купюру во внутренний карман пиджака, как дверцы снова распахнулись и в проемах возникли три мордастых парня. Не обнаружив в салоне никого, кроме водителя, они обшарили пространство между сиденьями и бросились обследовать салоны ближайших авто. – Бандиты, однако… – вывел заезжий частник то ли по отношению к мордастым парням, то ли к покинувшим его пассажирам.
Аспиранты порадовались своей сообразительности, согнувшись в три погибели, просеменили метров триста, лавируя между машинами, и затаились за огромной фурой. Если в сторону области движение прекратилось, то к центру автомобили неслись с бешеной скоростью. Беглецы отважно, едва не оказавшись под колесами, пересекли Ленинградское шоссе и нырнули в метро. На станции Сокол поезда двигались в двух направлениях. Встал вопрос выбора.