– Куда едем?
– Мы же собрались за-за-за-границу. От Речного вокзала в Шереметьево ходит м-м-м-маршрутное такси.
– Там они нас и будут ждать.
– А что ты п-п-п-редлагаешь?
– Давай к твоему дяде-ювелиру.
– С ка-ка-какой стати?
– Отдадим цацки. Мы же не знаем, сколько они стоят и где их сбывать.
– Дя-дя-дядя нас не поймет – очень честный.
– Сдаст милиции?
– Не уверен… Он м-м-меня любит.
– Тогда вперед.
И они поехали к центру. Вышли на Новокузнецкой. По Пятницкой двигались толпы народа. Аспиранты пару раз заскакивали в магазины и, выглядывая в окна, таились у витрин. Отсутствие преследователей их успокоило. Миновав огромное здание Радиокомитета, свернули в переулок. Трехэтажный домик старинной постройки окружал сквер с множеством гаражей-ракушек. Они пересекли сквер и остановились возле парадного. Кодовый замок давно выломали хулиганы, начертав возле него три культовые буквы.
– Тихое местечко, хоть и центр, – заметил Дружников, продолжая оглядываться по сторонам.
– Дядя купил здесь квартиру в д-д-д-девяностых за три тысячи баксов.
– Сообразительный у тебя родственник.
– Дядя не дурак, – согласился Тарутян и открыл дверь.
В подъезде стоял полумрак. Друзья поднялись на третий этаж. Возле двери прислушались. В соседней квартире голосил ребенок. За дверью дяди тишина. Тарутян нажал на звонок и встал так, чтобы в глазок его увидели. Через минуту дверь бесшумно распахнулась. Невысокий мужчина с пышной седой шевелюрой широко улыбнулся:
– Коля, ты?
– Я.
– Заходи, дорогой. Рад, что вспомнил обо мне. Месяц тебя не видел. Хоть бы позвонил дяде… Набрать же номер нетрудно. Анаит каждый день спрашивает, где Коля? Здоров ли Коля? Как дела у Коли? – Арам Иванович по-русски говорил бойко, почти без акцента.
Племянник представил Дружникова.
– Знакомься, дядя Арам, это мой друг и коллега по институту.
– Заходите, ребята. Сейчас Анаит из магазина вернется, стол накроем.
– Дядя, хорошо, что тети Анаит нету – надо п-п-поговорить.
– И поговорим, и покушаем. Да бросьте вы ваши пакеты. Никто их тут не возьмет.
– Дядя, в них з-з-золото. Пошли к тебе в кабинет.
– З-з-з-золото… – Арам Иванович тоже заикался, но лишь в тех случаях, когда испытывал волнение. Слово «золото» на старого ювелира подействовало магически.
Старомодное жилье армянина поражало обилием ковров, салфеточек и занавесок. Единственным помещением, лишенным подобных излишеств, оставался кабинет, служивший хозяину и мастерской.
– З-з-золото, говоришь? Где?
Николай опустошил пакет. Драгоценности сверкнули под ярким светом настольной лампы.
– Боже мой, что это? – изумился Арам Иванович, на цыпочках приближаясь к сокровищам.