— Выбиты кристаллы, — крикнул придворный маг в смятении, — сейчас заменим. Две минуты, Ваше Величество.
— Не торопитесь, милейший, — раздался спокойный голос из-за спин королевской семьи. Смитсен стоял в дверях и благожелательно оглядывал присутствующих, затем выставил вперед руку и что-то прошептал.
Ирина с ужасом и какой-то зарождающейся буйной яростью увидела, как падают один за другим ее охранники, как захлебывается кровью почерневший начальник охраны. Как Святослав, отдавший Каролину старшей принцессе и оттеснивший их за телепорт, рванулся к медленно выступающему вперед Смитсену и, напоровшись на какое-то взрывающее заклинание, покатился по полу. Левой руки у него не было, из плеча хлестала кровь, лицо и грудь тоже были в крови.
Она видела, как ее проклятия, сбивающие обычного человека с ног, развеиваются, не долетая до Смитсена. Как духовники, синхронно создавшие полупрозрачную цепь и шагнувшие вперед, синеют и задыхаются, оседая на пол. Как маги во главе с придворным магом, окружившие королевскую семью защитным куполом, хлещут по медленно продвигающемуся вперед Черному всеми возможными заклинаниями, но ни одно из них не достигает цели, в отличие от проклятий самого Смитсена, обращающих магов в прах.
Он обошел телепорт по кругу и уже приблизился к ним, когда сзади раздались выстрелы. Стрелял Игорь, пробивая в груди Смитсена кровоточащие дыры. Черный махнул рукой, и Стрелковский отлетел к стене, замер там поломанной куклой. Враг приближался, шатаясь, все-таки человеческая оболочка была уже мертва.
— Девочки, все мне за спину, — быстро сказала королева, разводя руки в стороны. Черный дошел до защитного купола и остановился, трогая его с кривой ухмылкой. Так, кружа по залу, переступая через трупы, они дошли практически до того места, где лежал ее муж. Он был еще жив, и даже пришел в сознание, и теперь сидел на полу, зажимая культю рукой. Бледный, сильно раненный, он был ей не помощник. Сзади рыдали в два голоса Каролина и Маринка. Она явственно чувствовала страх дочерей и это заставляло ее отчаянно пытаться их спасти, выгрызть врагу горло, сражаться за них, как кошке за своих котят.
— Зачем тебе все это? — спросила она, пытаясь выиграть время и вспомнить точную вязь мощного проклятия. Не было уверенности, что оно подействует, ведь ее враг был Черным, а проклятия — их стихия.
— Ваше Величество, — рассмеялся Смитсен, ощупывая, как слепец, защитный купол, — считайте, что я восстанавливаю историческую справедливость.
— Не понимаю, — произнесла она, отбивая в голове ритм проклятия.