— Спасибо, — робко произнесла она, когда боль отступила. И, выдохнул, признала: — Вы были правы, мне не стоило сейчас плавать.
— Я позову вашу горничную, — он отвернулся, но ей показалось, что она увидела улыбку, скользнувшую по его губам. — Не благодарите, это мой долг, госпожа.
Лейтенант Байдек, наблюдая за погрузкой, поймал себя на том, что сжимает и разжимает кисти рук, будто все еще ощущая под пальцами нежную, чуть прохладную и упругую девичью кожу. Когда он на руках выносил принцессу из воды, ему стоило огромных усилий не опустить глаза на маленькие грудки, прижимающиеся к нему, или не сдвинуть руку, удерживающую ее ноги, чуть выше. Барон был человеком исключительной воли, и голос, подбивающий его на недостойное поведение, был для него внове, и выбивал из колеи. Тем более, что нашептывал он недостойное по отношению к принцессе крови, его госпоже, которой он дал клятву служить верой и правдой. Но при этом Байдек не сомневался, что справится с этим искушением. Он всегда со всем справлялся.
Погрузились они быстро, и отплыли примерно через час после возвращения Василины на берег. Принцессе и ее горничной отвели единственную каюту грузового катера, а военные разместились либо на палубе (те, кто не боялся ветра), либо в трюме, рядом с машинами.
Из-за своей грузоподъемности катер был тихоходным, но прекрасно сопротивлялся качке. Во всяком случае, лейтенант Байдек ее вообще не чувствовал, пока не увидел с кормы катера, как на носу корабля появилась тоненькая фигурка. Она облокотилась на поручни и опустила вниз голову, но через некоторое время подняла ее. Так она и стояла, обдуваемая ветром, в тонкой курточке. Байдек нахмурился — принцесса обхватила себя руками, явно в попытке согреться. Вздохнул, взял теплый плащ, на котором сидел и пошел к ней.
— Ваше Высочество, — она обернулась, и барон с тревогой увидел, как Василина бледна. — Вам не холодно?
— Холодно, — с обезоруживающей простотой призналась она, — но, к сожалению, я совершенно не взяла с собой теплых вещей. Не думала, что летом пригодятся.
— Позвольте предложить вам это, — и он накинул теплый, подбитый бархатом плащ ей на плечи. Принцесса зябко передернула плечами и благодарно кивнула.
— Не думала, что будет такой ветер. На берегу его вообще нет.
— Здесь всегда так, — лейтенант с удовольствием смотрел, как она кутается в его плащ. Кажется, она даже принюхалась к нему и чуть улыбнулась. Хотя чем он мог пахнуть? Он ведь всегда тщательно следил за чистотой своих вещей, и плащ был стиран и утюжен буквально перед поездкой. Так что максимум, что она могла унюхать — запах стирального порошка.