А Город тем временем оживал, радуясь каждому вернувшемуся человеку, каждому животному, пьющему из его колодцев. Скоро яркими заплатками расцвел базар, наполнив воздух запахом специй, трав, табака и жареного мяса с медовыми лепешками. Задымили, зашумели сараи, принимая первых постояльцев и наливая жирный травяной чай с верблюжьим молоком высохшим старикам. Потянулись от города к городу вереницы караванов, пошли торговые люди и сопровождающие их воины. Счет детей, родившихся в ожившем городе, перешагнул уже за сотню, и услуги повитух стали цениться очень высоко. Вот и первый вор сел в тюрьму, а первого разбойника отправили на работы. За Городом колыхались зеленые луга, и снова они казались покрытыми белыми и оранжевыми одеялами от пасущихся стад лощадей, овец и верблюдов.
Владыке Валлерудиану было чем заняться днем, восстанавливая жизнь города и дворца. Надо было назначить управляющих и военачальников, министров и служащих. Заполнить огромную кухню дворца поварами, уборщиками и золотарями, казармы — охраной и новобранцами, министерства — министрами, выбрать судей и начальников стражи, вновь открыть с десяток служб, воссоздать разведку. И заполнить гарем, в конце концов.
Наследников-драконов он мог иметь только от женщин своего рода, но мягкие, почтительные и послушные дочери песков помогали ему ночами забыть ужас сковывающей крылья горы, наведенного сна и стоны умирающих от истощения в толще каменной породы братьев и соплеменников. А девицы, разделившие с ним ложе и понесшие от него детей, с почестями и подарками отправлялись домой, чтобы быть принятыми родными как героини.
Часто он брал в ночь и двоих, и троих женщин, и никому от него не было обиды или боли, только сладкая ласка и жаркая любовь.
Владыке нравились эти заботы, он находил в них радость. Но более всего сердце его возрадовалось, когда во внутренний двор приземлился его единственный младший брат, которого он уже не чаял увидеть живым. Двое похожих красноволосых гигантов крепко обнялись. Итак, из великой семьи их осталось всего десять, включая двух дракониц. Это грозило вымиранием и вырождением. Но об этом Владыка подумает завтра. А сейчас он собирался праздновать.
Их сидело десятеро за огромным столом, и от длины этого стола, где ранее собиралась вся семья, ощущение того, что они враз осиротели, только усиливалось. Солнечные лучи, падающие через решетчатые высокие окна, отражались от овальной столешницы из черного полупрозрачно-дымчатого, шлифованного камня, на поверхности которого проступали цветочные узоры из хрусталя разных цветов.