Паровоз истории набирал ход, и, срывая тормоза, катил под откос. И только очень проницательный человек в момент общего раздрая и крушения идеалов мог бы понять, что падение в бездну организовано и вполне управляемо.
— Как это понимать, Игорь? — королева подняла голову от газеты «Честный день», которую только что просматривала. На ее ухоженном, красивом лице было брезгливое выражение, когда она аккуратно, как ядовитую змею, откладывала газету на журнальный столик, стоящий в кабинет начальника разведки.
— Что конкретно вы не понимаете, Ваше Величество? — уточнил начальник разведки. Вопрос был лишний, и играл скорее роль катализатора для выброса монаршего раздражения. А если б раздражения не было, королева не примчалась бы сюда с утра пораньше, одетая в прямые светлые штаны и темно-синюю водолазку, вместо того, чтобы вызвать облажавшегося по всем фронтам руководителя Тайного Управления к себе на разгон. До вечера она бы уже остыла.
— Эта скотина опять распространяет чушь! В прошлом месяце, после Маринкиного выпускного, в этой газетенке написали, как моя дочь с подружкой перепились чуть ли не до зеленых чертей, и якобы шлялись по улицам без нижнего белья и приставали к прохожим. А теперь вчерашнее посещение Маринкой клиникой описано так, будто она ездила делать аборт, хотя малышка просто забирала витамины для своих лошадей. Ну как люди могут вестись на этот бред? — и она, вскочив, кинула газету на стол Игорю Ивановичу.
Он посмотрел на проехавшуюся по его бумагам, растрепавшуюся газетенку: на главной странице была фотография совершенно спокойно входящей в клинику Марины, сопровождаемой охраной. Любой здравомыслящий человек, критически оценивающий то, что ему показывают, а не то, что услужливо написано снизу, не нашел бы в фотографии ничего, свидетельствующего о случившемся или планируемом аборте. Беда в том, что здравомыслящих людей в королевстве, кажется, не осталось. А в кадр будто «случайно» попала вывеска «гинекологическое отделение».
Огромный заголовок гласил: «Последствия выпускного, или принцесса Марина опять в беде?» А ниже — фотографии воодушевленной толпы с плакатами «Долой жирующих аристократов» и «Рудлог — народу», на фоне их, королевского дворца. Подпись гласила «Народовластие уже идет».
— Игорь, — очень жестко сказала королева, необыкновенно привлекательная в этот момент, со своими очень светлыми волосами и прозрачной, словно светящейся кожей, — надо эту богадельню перекрывать. Хватит, наигрались в свободу слова. Я задницей чувствую, что в воздухе витает беда. Через неделю помолвка Ангелины, к воскресенью тут не продохнуть будет от августейших особ. И если не дай Боги какая провокация случится, то социального взрыва не миновать. Ты же это понимаешь? И так неудобно будет перед коллегами за этот балаган с демонстрантами.