Игорь Иванович, знающий о надвигающейся грозе поболе, чем королева, и понимающий, что все его попытки ее остановить пока похожи на фолы последней надежды, постучал пальцами по столу.
— Ваше величество, — повторил он уже многократно сказанное, — необходимо отозвать с застав армию и ввести в городе чрезвычайное положение. Без поддержки армии в городе я не могу сделать ничего. Аресты приведут только к усилению волнений. Вы же помните, на прошлой неделе, когда пришли обыскивать молельную комнату этих…моралистов, на стражников попытались наложить проклятие гниения. Двое ребят, принявших основной удар на себя, умерли страшной смертью, врагу не пожелаешь такого.
А когда этих старичков стали вязать, набежали журналюжки с фотоаппаратами и камерами, и вуаля — народ возмущен, как так, смиренных монахов обижают. Когда включается инстинкт толпы, мозг у людей отключается. И включить его можно только страхом за свою жизнь.
Королева заколебалась. Стрелковскому она доверяла больше, чем кому бы то ни было — он служил практически с начала ее правления и ни разу не дал повода сомневаться в своей верности.
— И попросите поддержки у Высокого совета, — сказал он, и увидел, как снова полыхнули яростью ее глаза, — польстите им, один раз за всю жизнь можно и поклониться этим старперам. Одна вы не выиграете.
Королева несколько раз перевела дыхание, успокаиваясь.
— Хорошо, — наконец сказала она, — я дам приказ маршалу Бельведерскому о выдвижении армейских частей к столице. Но армия в город зайдет только после того, как уедут последние царственные гости, чтоб их! А вы, Игорь, — она посмотрела на него холодным взглядом, буквально пробравшим его до пяток, — избавьте, наконец, меня от этих сектантов и от господина Смитсена тоже. Я устала жить, как на пороховой бочке, ожидая, когда страна покатится к черту.
Стрелковский побарабанил пальцами по столу.
— Ваше Величество, я сделаю все, что в моих силах. Но вам нужно быть осторожной. И подумайте о том, чтобы отложить помолвку. В данных обстоятельствах мы не можем гарантировать безопасность ваших гостей.
Взгляд ее снова заледенел, но она усилием воли справилась с собой и кивнула, соглашаясь:
— Я верю в вас, мой друг. Вы сможете защитить меня и девочек. И я буду очень благодарна вам, если вы безболезненно выведете страну из этой ситуации.
И она, эта непостижимая женщина, встала и вышла, как всегда с прямой спиной и высоко поднятой головой, оставив за собой резкий и соблазнительный, как вкус апельсинового мороженного, запах духов.
Стрелковский, уже испытавший ранее и холод, и ярость королевы, в который раз подивился воздействию, которое она оказывает на окружающих. Особенно окружающих мужчин. Он доподлинно и точно знал, кто и когда побывал в ее постели, и хотя отмеченные благосклонностью молчали, как заговоренные, во дворце шила в мешке не утаишь — всегда найдется кто-то, кто что-то видел или слышал. Удивительно, как это терпел муж, хотя какое ему, Игорю, дело. Его дело — выбить почву из-под ног господина Смитсена, принесла же его нелегкая в Рудлог.