Франклин Рузвельт и новый мировой порядок
Принципы Вильсона оказались настолько обширно и глубоко связаны с восприятием Америкой самой себя, что, когда два десятилетия спустя опять встал вопрос о мировом порядке, неудачи межвоенного периода не помешали их триумфальному возвращению. В разгар новой мировой войны Америка снова обратилась к задаче формирования нового мирового порядка главным образом на вильсоновских принципах.
Когда в августе 1941 года около Ньюфаундленда на борту английского линкора «Принц Уэльский» впервые в качестве лидеров своих стран встретились Франклин Делано Рузвельт (двоюродный брат Теодора Рузвельта и на тот момент уже избранный президентом на исторический третий срок) и Уинстон Черчилль, они сформулировали то, что назвали совместным видением, обнародовав Атлантическую хартию из восьми «общих принципов» – их всецело одобрил бы Вильсон, хотя со всеми пунктами этой декларации без душевного дискомфорта не согласился бы ни один британский премьер-министр прошлых лет. Провозглашенные принципы включали в себя «право всех народов избирать себе форму правления, при которой они хотят жить»; неприятие территориальных приобретений против воли заинтересованных народов; «свободу от страха и нужды»; программу международного разоружения, которая предшествует окончательному «отказу от применения силы» и «установлению более широкой и надежной системы всеобщей безопасности». Не все эти пункты – в особенности тот, который касался деколонизации, – были приняты по инициативе Уинстона Черчилля, и вряд ли бы он согласился с ними, если бы не полагал важным заручиться американским партнерством, которое для Великобритании было лучшей, а может, и единственной надеждой избежать поражения.
В изложении своих представлений о фундаменте международного мира Рузвельт даже заходил дальше Вильсона. Выходец из академических кругов, Вильсон в построении международного порядка исходил из философских, по существу, принципов. Пришедший в Белый дом из водоворотов американской политики, где корыстные интересы переплетаются с манипулированием, Рузвельт возлагал немалые надежды на умение управлять людьми.
Таким образом, Рузвельт выразил убеждение, что новый международный порядок будет выстроен на основе личного доверия:
«Тот вид миропорядка, которого мы, миролюбивая нация, обязаны добиться, должен существенным образом опираться на дружественные отношения между людьми, на знакомства, на терпимость, на подлинную искренность, добрую волю и честные намерения».
К этой теме Рузвельт вернулся в 1945 году в своей четвертой инаугурационной речи: