«Мы усвоили ту простую истину, которую высказал Эмерсон: «Единственный способ иметь друга – быть другом самому». Мы не обеспечим продолжительного мира, если будем относиться к нему с подозрением, недоверием и страхом».
Когда во время войны Рузвельт общался со Сталиным, он на практике придерживался этих убеждений. Столкнувшись со свидетельствами нарушений Советским Союзом соглашений и антизападной враждебностью, Рузвельт, как сообщается, заверял бывшего посла США в Москве Уильяма К. Буллита:
«Билл, я не спорю с Вашими фактами; они точны. Я не спорю с логикой Ваших рассуждений. Просто у меня есть предчувствие, что Сталин не такой человек… Полагаю, если я дам ему все, что я, наверное, могу дать и не попрошу у него ничего взамен, то, noblesse oblige, он не будет пытаться ничего аннексировать и станет работать на благо мира и демократии».
Во время первой встречи двух глав государств[108] в 1943 году в Тегеране, где проходила конференция союзников, Рузвельт вел себя соответственно своим заявлениям. Когда Рузвельт прибыл в Тегеран, советский лидер предупредил его о нацистском заговоре, о котором узнала советская разведка и который угрожает жизни президента, и предложил ему расположиться в хорошо укрепленном комплексе зданий советского посольства, утверждая, что в американском посольстве менее безопасно и находится оно слишком далеко от предполагаемого места проведения заседаний конференции. Рузвельт принял советское предложение, отказавшись переезжать в расположенное неподалеку английское посольство, чтобы не создалось впечатление, будто руководители Великобритании и США что-то затевают против Сталина. Более того, в дальнейшем на совместных встречах со Сталиным Рузвельт демонстративно поддразнивал Черчилля и в целом старался показать, будто между ним и британским лидером существует некая разобщенность.
Непосредственной задачей было определить концепцию послевоенного мира. По каким принципам будут строиться отношения мировых держав? Какой вклад потребуется от Соединенных Штатов Америки в разработку и обеспечение международного порядка? Будет ли Советский Союз умиротворен или перейдет к противодействию? И какой облик приобретет мир, если эти задачи будут успешно выполнены? Будет ли мир зафиксирован документом или это будет некий процесс?
Геополитическая задача, вставшая в 1945 году перед американским президентом, была не менее сложной, чем любая другая, с которой ему пришлось иметь дело. Даже жестоко пострадавший от войны Советский Союз мог стать препятствием на пути к построению послевоенного международного порядка. Его размеры и размах завоеваний опрокинули баланс сил в Европе. А его идеологическая суть ставила под сомнение легитимность любой западной институциональной структуры: отвергая все существующие институты как формы незаконной эксплуатации, коммунизм призывал к мировой революции, чтобы свергнуть правящие классы и установить власть тех, кого Карл Маркс называл пролетариями всех стран.