Земли вокруг Владимира славились плодородием, потому-то и зарились на них поляки, желавшие иметь границей с Русью реку Буг, куда впадает неширокая извилистая речка Луг.
«Ведь урядился же отец с Болеславом относительно здешних земель, почему же польский князь уговор нарушает? - сердито думал Олег, ведя своих гридней к речным бродам. - Иль Болеслав полагает, что со смертью его тестя все договоры отменяются. Пёсье племя эти Пясты[61]! Прав был отец».
Как ни торопился Олег задержать поляков у бродов, тс все же опередили. Ещё в предрассветной мгле польская конница перешла реку Луг и развернулась широким полукругом, готовая в случае опасности вступить в битву.
Оставив дружину в отдалении, Олег вместе с Регнвальдом и пятью гриднями смело подъехал к тому месту, где стоял, воткнутый в землю, большой стяг польского князя. На широком красном полотнище, натянутом на прочные тонкие рейки, раскинув в стороны когтистые лапы, красовался белый коронованный орёл.
Олега и Регнвальда, когда они спешились, встретили трое длинноусых польских воевод в длинных кольчугах и островерхих шлемах с металлическими глазницами.
Один из воевод снял с головы шлем, чтобы быть узнанным. Это оказался Дыглош.
- Здрав будь, князь, - поприветствовал он Олега.
- И тебе доброго здоровья, друже, - ответил Олег. - Управился ли твой князь с поморянами, кои досаждали ему в прошлое лето?
- Болеслав примерно наказал дерзких язычников, рассеяв их толпы в битве у реки Вислоки, - горделиво ответил Дыглош. - Он разорил поморский город Бялогард. Семь тысяч рабов было пригнано в Краков.
- А теперь, стало быть, Болеслав решил повоевать русские земли, - мрачно заметил Регнвальд. - Это, видать, его благодарность русичам за помощь в войне с чешским князем.
- К чему эти упрёки, Регнвальд, - без всякого смущения сказал Дыглош. - Разве по своей воле пришёл сюда Болеслав? Папа римский повелел добыть княжеский трон для Изяслава Ярославича. Сам Болеслав на этот поход не отважился бы.
- Ах вот в чем дело! - язвительно промолвил Регнвальд. - При Святославе Ярославиче ни папа римский, ни король германский не могли сподвигнуть Болеслава помогать Изяславу. С чего это вдруг ныне такое рвение обуяло польского князя?
Дыглош насупился и ничего не ответил.
- Беглец наш тоже небось в войске Болеслава находится? - с кривой ухмылкой поинтересовался Олег.- Могу ли я с дядей своим перевидаться, прежде чем до сечи дойдёт.
- Бог с тобой, князь! - воскликнул Дыглош. - Болеслав не воевать сюда пришёл, но примирить Изяслава Ярославича со Всеволодом Ярославичем.