Чтобы слава о его щедрости распространилась еще шире, каждый раз эмир приказывал выставить столы с угощениями прямо на улицах, и надо сказать, достопочтенные господа, что чего только не было за теми столами! И кускус, и истекающий соком мак-любэ, и баклажаны с горохом, и сирийский салат, и намак-пара, и целые блюда с поджаристыми мург дилли. И каждый приходящий в город мог сесть за стол и вдоволь отведать этих угощений.
Сел и юный ас-Сакалиба. Распорядитель пира протянул ему кубок с шербетом, и юноша хотел было уже отхлебнуть из него, но тут разглядел прилипший к краю кубка золотой волос.
И ас-Сакалиба сказал, а потом повторил еще раз:
– Клянусь, это удивительно, ибо никак не думал я, что в вашем городе могут жить женщины, цвет волос у которых светлее шербета, налитого в этот кубок. Скажи, распорядитель пира, чей это волос?
– Не стоит тебе того знать, – ответил распорядитель, – но, коли уж ты задал вопрос, то будет нарушением долга гостеприимства оставить тебя в неведении, чужеземец. Волос этот принадлежит Фатиме, дочери эмира, которую никто, говорят, не видел, а те, кто все же видел краем глаза, утверждал, что никогда еще под солнцем не рождалось девушки прекраснее, чем она. Есть у нас в городе женщины с тонкими талиями, и женщины, подводящие глаза сурьмой, и такие, у которых глаза похожи на озера, и даже те, что знают, как свести мужчину с ума, но не надолго, а лишь так, чтобы потом он опять смог думать той головой, что носит на плечах, однако прекраснее их всех Фатима, дочь эмира Сейфа ад-Даулы, и воистину счастлив будет тот, кого она сделает своим избранником.
Ас-Сакалиба сказал:
– Воистину, хотелось бы мне увидеться с такой девушкой, ибо странно, что в вашем городе могут жить женщины, волосы которых цветом похожи на утренние звезды той страны, из которой я прибыл.
Было ему отвечено:
– Если ты глуп, то найдешь этой встречи, а если ты, ас-Сакалиба, желаешь сохранить жизнь, то допьешь этот шербет, съешь угощения и пойдешь себе дальше, а никакого свидания искать не станешь.
Удивительно было слышать такое Ас-Сакалибе, и он спросил:
– В чем причина такого твоего ответа?
– Она есть и воистину серьезна.
– Кто она такая, эта Фатима, если даже отважнейшие у вас в городе не рискуют за ней ухаживать?
– Смертельная угроза, вот кто! А если говорить точнее, то единственная и любимая дочь нашего эмира Сейфа ад-Даулы, который режет уши каждому, кто рискнет хотя бы поднять взгляд на Фатиму. Схватки и побоища не страшат отважных юношей нашего города, но как пойдешь против воли собственного эмира?