Фудзико приказала принести еще саке, а Марико тихонько попросила служанку:
– Принеси немного жареной рыбы.
Новая бутылочка саке была опустошена с той же молчаливой сосредоточенностью. Пища не соблазнила его.
Подали еще саке, и содержимого двух бутылочек как не бывало.
– Пожалуйста, принесите Андзин-сан мои извинения, – попросила Фудзико. – В доме больше нет саке. Пусть он извинит меня за такое упущение. Я послала служанку достать еще в деревне.
– Хорошо. Он выпил более чем достаточно, хотя и кажется, что это на него совсем не подействовало. Почему бы вам сейчас не уйти, Фудзико? Самое время поговорить с ним о вас.
Фудзико поклонилась и ушла, благословляя обычай вести важные дела через третьих лиц. Таким образом сохранялось достоинство обеих сторон.
Марико объяснила Блэкторну заминку с саке.
– Сколько времени понадобится, чтобы достать еще?
– Немного. Может быть, вам пока стоит принять ванну? Я прослежу, чтобы саке подали сразу, как принесут.
– Торанага ничего не говорил о своих планах касательно меня перед отъездом? О морских делах?
– Нет. Извините, он ничего не говорил об этом. – Марико искала признаки опьянения. Но, к ее удивлению, оно никак не проявлялось: ни легкого оживления, ни сбивчивой речи. От того количества спиртного, что он выпил за столь короткое время, любой японец давно бы уже был пьян. – Вам не нравится саке, Андзин-сан?
– Слишком слабое. Оно не пьянит.
– Вы стремитесь забыться?
– Нет – решить.
– Все будет сделано.
– Мне нужны книги, бумага и перо.
– Завтра я предоставлю вам все это.
– Нет, сегодня же вечером, Марико-сан. Я должен начать сейчас.
– Господин Торанага сказал, что пришлет вам книгу – как вы называете их? – грамматику и словари, составленные святыми отцами.
– Сколько это займет времени?
– Не знаю. Но я проведу здесь три дня. Возможно, за это время смогу быть вам полезной. И Фудзико-сан здесь, чтобы поддержать вас. – Она улыбнулась, радуясь за него. – Мне выпала честь сказать вам, что она будет вашей наложницей, и…
– Что?
– Господин Торанага просил ее быть вашей наложницей, и она согласилась. Она будет…
– Но я не согласен…
– Что вы говорите? Извините, я не понимаю…
– Она не нужна мне. Ни как наложница, ни в любом другом качестве. Я считаю ее безобразной.
Марико уставилась на него:
– Но что же тогда делать?
– Пусть она уезжает.
– Но, Андзин-сан, вы не можете отказаться! Это будет ужасным оскорблением для господина Торанаги, для нее, для всех! Что она вам сделала плохого? Ничего! Усаги Фудзико…
– Слушайте меня! – слова Блэкторна эхом разносились по веранде и всему дому. – Скажите ей, чтобы уезжала!