– Фермин, они должны увезти собаку, чтобы осмотреть ее зубы.
– Скажите, чтобы не убивали, мы потом ее кому-нибудь пристроим.
– Хорошо, не волнуйтесь, я скажу.
Он взял собаку за ошейник, отвязал ее, и она покорно последовала за ним к микроавтобусу. Медик вколол ей успокоительное, и собаку увезли. Гарсон глядел ей вслед. Необходимо было увести его оттуда хотя бы на несколько минут. Он ни в коем случае не должен был присутствовать при выносе трупа.
– Пойдемте выпьем кофе, Фермин.
– Кофе? – переспросил он, словно забыл значение этого слова.
– Да, выпьем по-быстрому и вернемся.
– А как же обыск?
– Инспектор Санчес об этом позаботится. Не беспокойтесь, вы же слышали, что они все тщательно осмотрят.
Мягко, но решительно я увлекла его за собой. Мы зашли в небольшой бар, полный крикливых рабочих, – было время завтрака.
– Вам с молоком, Фермин?
Он рассеянно и отрешенно кивнул.
Мы молча пили кофе. Я слышала шутки, которые отпускали между собой рабочие, нейтральный голос радиодиктора, вплетавшийся в общий гомон, монотонное гудение игрального автомата, приглашавшего сыграть из своего угла. Веселая обыденность нормального утра. У меня никогда не было способностей к тому, что относится к сфере героического или эмоционального. Мне плохо удаются соболезнования, слова утешения и сочувствия. Что можно сказать перед лицом горя? Что все в жизни рано или поздно наладится, хотя довольно жестоко напоминать об этом тому, кто страдает. Мне пришло в голову лишь предложить Гарсону:
– Выпьем по рюмке, младший инспектор?
Он кивнул и, взяв рюмку, осушил ее одним глотком, после чего сказал:
– Валентину убил ее любовник.
– С помощью собаки?
– Ее убил любовник, – повторил он.
– Что вы знаете о нем, Фермин?
– Ничего, хотя это, конечно, выглядит более чем странно. Мне не хотелось ее расспрашивать, ну и она тоже про него не рассказывала. – Он на минуту задумался, а потом добавил: – Пойдемте, я хочу посмотреть, как проходит обыск.
Ну что ж, проявление профессионального интереса – признак того, что человек начинает адекватно воспринимать действительность. Вернувшись на место, я убедилась, что труп уже увезли. К нам сразу же подскочил Санчес.
– Мы обнаружили кое-что в собачьей будке, – сообщил он. – Фигередо, принесите мне вещественное доказательство!
– Мы уже отнесли его в машину, инспектор.
– Кто тут командует? Принесите мне вещдок, вашу мать! – Когда полицейский удалился, Санчес повернулся ко мне и с нажимом произнес: – Скоро придется умолять их что-либо сделать.
Фигередо вернулся с тетрадкой в руке. Гарсон чуть ли не вырвал ее и тут же принялся нервно листать. Болезненная гримаса исказила его лицо, и он протянул ее мне. Это была третья бухгалтерская книга Лусены. Сомнений тут не оставалось: знакомый почерк, такие же номера и перечень больших чисел, которые на сей раз могли соответствовать суммам, спрятанным в его лачуге.