Так вот, должна ли я угрызаться из-за того, как относилась до сих пор к этому жалкому человечку? Правильно ли осуждать себя за то, что я не испытываю горячего желания расследовать его убийство? Я и так уже почтила его память, привезя на кладбище собаку, то есть сделала гораздо больше того, что мог бы одобрить любой здравомыслящий человек. Так что к черту Лусену! Мы сделаем все, что по-хорошему можем сделать, чтобы поймать убийцу, то есть как раз то, что диктуется строгим исполнением нашего долга.
Есть мне не хотелось, и я решила использовать дневной перерыв, чтобы выйти погулять с Ужастиком. И мы сразу же направили наши стопы к магазину-консультации Хуана Монтуриоля. Неужели я начала ходить по неизменному маршруту, как это делают животные, или же меня, как и их, ведут инстинкты? Мы долго описывали круги возле дома; в конце концов, Ужастику было все равно где гулять. Наконец без пяти два на улицу вышел продавец, а ровно в два – сам Хуан. Я направилась в его сторону. На нем была кожаная куртка в стиле коммандос, которая ему очень шла. Увидев меня, он поднял руки вверх.
– У меня все в порядке, инспектор, я не виновен!
– Это я чувствую себя виновной. Хочу извиниться за тот раз.
– Ничего, мне не впервые торчать столбом посреди улицы. А ты, наверное, преследовала убийцу?
– Можешь считать это шуткой, но так оно и было.
– Просто меня удивляет, что ты работаешь в полиции, но я вовсе не хотел над тобой насмехаться.
Я пригласила его пообедать у меня дома, но он вывернулся, предложив зайти в ресторан на углу. Я перешла в контратаку, напомнив в качестве аргумента, что с нами Ужастик, однако он заверил, что частенько заходил туда со своим псом. Сколько еще мы будем играть в эту игру? Наверное, я должна была бы постепенно подвести его к такому варианту, как его квартира, но это в мои планы не входило.
– Почему ты не берешь с собой свою собаку?
– Она погибла, попала под машину год назад. Я не стал покупать новую, уж слишком тяжело, когда они умирают.
– Ты боишься страданий?
– Я устаю страдать.
– Да, я тебя понимаю. Думаю, весьма утомительно возлагать надежды на то, что потом исчезнет.
– Это ты о собаках?
– О собаках и о любви.
Я выдержала его взгляд. Он отвел глаза и самодовольно усмехнулся:
– Боюсь, что по этой части я специалист. Два раза разводился.
– Боюсь, что ты не один такой. Я тоже дважды разведена.
Мы тихо рассмеялись. Ладно, дружок, наконец-то мы квиты. По части разводов и усталости у нас ничья. Стало ясно, что никто из нас не будет искать ненужных сентиментальных осложнений. Значит, сделан шаг вперед в наших подспудных переговорах, по крайней мере, я это так расценила. И, видимо, не слишком ошиблась, потому что, выйдя из ресторана, он заговорил о свидании.