– А что Рунальд говорит о Веславе? – мысли князя Бравлина перебегали с одного неприятного известия на другое, не менее неприятное, и он не мог понять, что для княжества хуже – потерпеть поражение в бою двух конных полков или потерять на какое-то время, если не насовсем, воеводу Веслава. Вторая потеря, кажется, виделась Бравлину более тяжелой, и потому он проявлял беспокойство, заметное тем, кто хорошо знал князя.
– Рунальд только головой качает, – сказал один из воинов, что заносил воеводу в избушку. – И шипит при этом по змеиному. Похоже, дело Веслава плохо.
– Тогда у всех у нас дела плохи, – сделал вывод князь Бравлин. – Они и без того, прямо скажу, тяжелые. А потеря такого воеводы будет для нас особенно тяжелой. И именно по этому вопросу я хотел с тобой поговорить, княжич. Если, конечно, ты сейчас в состоянии ясно мыслить и принимать взвешенные решения…
– Я не скажу, что могу уже сейчас повести своих воев в бой, но мыслить я могу, а за свои решения отвечать готов всегда.
– Тогда давай отъедем к костру, поговорим там, и руки заодно погреем. Кстати, а второй костер для чего приготовили?
– Погребальный, княже, – сказал сотник Бобрыня.
– Надеюсь, на для Веслава приготовлен?
– Нет, княже. Это для стрелецкого десятника Парвана.
– Он погиб? – переспросил Русалко.
– Он сказал, каким ядом отравлена стрела, что была пущена в княжича. Сказал змеям, которые читали его мысли, и передавали их Рунальду. А потом умер от страха, когда змеи смотрели ему в глаза.
– Не все змеи, а только одна – Парим. Парим умеет говорить с людьми и со мной. Он говорит глазами. И приказал Парвану умереть. Можете забрать тело в костер. Змеи оставили его… Заходите в избушку, забирайте.
Решиться зайти смогли только двое – сотник Заруба и сотник Бобрыня. Они уже встречались с этими змеями, и благополучно покинули избушку. Остальные змей боялись. По времени года змеям давно уже было бы пора спать в своих норах. А когда змея просыпается не вовремя, она всегда чрезвычайно злая и сердитая. И потому опасная.
– Здрав будь, Рунальд! – сказал Бравлин.
– Тебе того же желаю, княже, – проскрипел в ответ «пень с бородой».
– Скажешь мне что-нибудь про здоровье Веслава?
– Скажу, что попробую оставить его в живых. Но ходить он уже никогда не сможет. У него отнялись ноги. Это вылечить невозможно даже самому лучшему лекарю короля Карла, – жалтонес отвесил почти издевательский поклон графу Оливье, который на него не отреагировал. – Когда разрублен ствол позвоночника, человеку не дано управлять ногами.
– Значит, совсем плохи дела нашего княжества, – сделал вывод Бравлин.