– Как дела у моего гостя? – Славер обратился не к самому воеводе Первонегу, а напрямую к волхву, при этом Первонега назвал не пленником, а гостем, что тоже значило многое. Гость всегда имеет право покинуть даже самый гостеприимный дом, когда ему следует заняться своими делами… – Долго ему здоровье восстанавливать?
Волхв Велибуд отвечал неторопливо, серьезно, и авторитетно-убеждающее, не испытывая ни малейшего сомнения в своем праве так говорить. Таковой была его обычная манера общения. Он мог этой манерой разговора успокоить самого беспокойного, и даже бесноватых юродивых заставлял становиться спокойными. Впрочем, именно так говорили многие волхвы, и они, наверное, учились друг у друга подобным манерам.
– Лучше всего, если он проведет в постели два седмицы[42], –слова Велибуда ложились уверенно и прочно, как камни в стену. И оба воеводы понимали, что волхв знает, о чем говорит, и готов за эти слова отвечать. Славер помнил Велибуда с детства. И составил о волхве давнее и прочное мнение. Тот всегда был выше обычных человеческих чувств и отношений, и иногда даже создавалось впечатление, что он живет какой-то своей, отдельной от всех его окружающих непонятной жизнью. – Через две седмицы отдыха он встанет полностью здоровым. Если такого срока на поправку ему по каким-то обстоятельствам не отпущено, он может встать уже через седмицу, но при этом не следует забывать пить в положенные часы горькие отвары трав, что я ему принес. Но тогда воеводу могут еще несколько лет в плохую погоду мучить боли в голове. Или даже просто перед сменой погоды, особенно, когда дело идет к потеплению. Я сказал. Его дело выбирать. Я приготовил и принес ему отвары, растолковал, что надо с ними делать, какой и когда пить, и как себя вести при этом. А дальше пусть он сам решает, если хочет снова сидеть в седле и ходить в сечу, и не падать из седла, едва лошадь шарахнется в сторону. Это все. Остальное в руках богов. Я свое дело сделал, и ухожу…
В глазах Первонега была заметна заинтересованность словами волхва. Он, конечно, хотел бы устойчиво встать на ноги как можно раньше, и Славер легко понимал это желание. Если бы сейчас кто-то принес весть, что где-то Первонега ждут с нетерпением, Первонег готов был, наверное, уже сегодня подняться. Но это значило бы подняться для того, чтобы снова упасть. А воевода, наверняка, желал быть полезным своему городу, попавшему в такую тяжкую и жаркую беду одновременно с тем, как приходят морозы. Хотя, чем и как можно помочь городу, Первонег, конечно, не знал. Он не мастеровой человек, чтобы взять в руки топор, и ставить стены, а потом и дома для жителей. Воевода привык копьем и мечом работать. А меч не приспособлен для рубки толстых деревьев, пригодных для строительства. И нет у Первонега, скорее всего, денег, чтобы нанять строителей из той же Русы. Откуда у воеводы могут быть большие средства…