* * *
Воевода Славер вышел во двор, чтобы отправиться в покои князя Здравеня, и ждал, когда ему подадут коня, когда в ворота въехал дорожный дозор. С возрастом слегка растратив зрение, которым Славер смолоду сильно гордился, воевода не сразу узнал всадника, отделившегося от дозора, но узнал коня. Такой конь был один на всю рать варягов. Ветер легко перебирал тонкими ногами, топча деревянный, покрытый тонким слоем снега дворовый настил. Славер повернулся лицом к всаднику, ожидая, когда Волынец спешится.
Всадник выпрыгнул из седла легко, несмотря на тяжелое боевое снаряжение. Вообще в Волынце, несмотря на отсутствие мощи, свойственной многим возрастным воям, чувствовалась природная жилистая сила.
– Есть новости? – спросил Славер, понимающий, что задает пустой вопрос. Дозоры меняются прямо на дороге, а не возвращаются, не окончив дело. Если дозор вернулся, значит, с важным сообщением. Следовательно, было что сообщить воеводе и у Волынца.
– Да, воевода. Мы перехватили гонца из Карелы в Славен.
Это уже было интересно.
– И где же он?
– Мы его отпустили. Пусть едет к своим…
– Не понял, – строго сказал воевода. – Это что за война у нас такая пошла. То ты Белоуса отпускаешь. Теперь другого гонца. Когда такое становится правилом, мне это перестает нравиться. Запомни это, Волынец!
– Мы узнали все, что он собирается сказать своим соплеменникам. И решили, что они должны это узнать. Когда посылали гонца, в Кареле еще не знали, что Славен сгорел. Но гонец по дороге встретился с Белоусом, и узнал от него новость. Оба они – вестники печали…
– Два вестника печали? – не понял воевода. – Две печали, встреченные на одной дороге, уже не к беде, а к большим переменам. Так когда-то князь Войномир говорил. Правда, по другому случаю. Но, наверное, и словен тоже большие перемены ждут. Не знаю только, в какую стороне они словен поведут. Но перемены будут непременно. Так говорил князь Войномир. А он редко ошибался. Ладно… Не о том я… И что за новости привез гонец словенам?
Волынец прокашлялся, прочищая горло перед важным сообщением.
– Новости и для нас в чем-то не слишком радостные. Княжич Вадимир возглавил отцовские полки, когда сам Буривой не мог сесть в седло из-за болезни. Он, тихоня, от которого такой прыти не ждали, захватил и сжег крепостицу Воробьиный чих, а потом, буквально через час, в пух и прах разбил в поле большой полк князя Астараты. Сам Астарата закрылся в Заломовой с остатками своего полка, и не может носа высунуть, хотя осаду словене не устроили, и сразу после победы в поле отступили.