Сразу же позвонил Лауне.
– Это ты, Бен?
– Я. Позови Лорана.
На том конце провода рыдания: Лоран не пришел ночевать.
– Он больше не придет, Бен, я чувствую, он больше не придет.
Ревет в голос. Я–то знаю, что если Лоран не с ней, значит, он в больнице, и нечего сходить с ума. Он может ее бросить – да и то ненадолго – только ради своих больных.
– Дай мне телефон больницы.
– Бен, миленький, прошу тебя, будь ласков с ним. Ему так плохо!
– Я и так ласковый, такой ласковый, что самому противно. И всегда был ласковый. С кем это я, интересно, неласков, черт вас всех побери?
В больнице та же песня. Едва взяв трубку, доктор Лоран Бурден, единственная любовь моей сестрички за последние семь лет, пускается в длинные объяснения относительно того, как он относится к перспективе стать отцом.
– Я ждал твоего звонка, Бен, я был уверен, что ты позвонишь, но, прости меня, пожалуйста, это ровным счетом ничего не изменит, она не имела права так поступить – взять и потихоньку вынуть спираль, я никогда не хотел ребенка и никогда не захочу, она это прекрасно знала, а если бы и захотел, то, вероятно, все равно предпочел бы ее одну на всю жизнь, ты понимаешь, что я хочу сказать, а потом, чтобы заводить детей, надо любить самого себя, а я себя не люблю, просто терпеть не могу, и никогда себя не любил, наверно, поэтому и врачом стал, Бен, пойми меня, я хочу, чтобы она меня любила, но не хочу, чтобы она меня воспроизводила, ты, надеюсь, понимаешь меня? Послушай, Бен, ты только ради Бога не воображай, что я хочу оскорбить семью…
(«Оскорбить семью» – ну придурок! Он разговаривает со мной так, как будто я и в самом деле шеф клана.)
– …но что бы она там ни решила, сделает она аборт или нет, между нами теперь все кончено…
Я жду, когда он выдохнется, чтобы задать наконец свой вопрос:
– Лоран, сколько времени может продолжаться эпилептический припадок?
В нем немедленно просыпается профессионал:
– Это ты о Джулиусе? Ну, несколько часов…
– Он в таком виде уже целый день и две ночи.
Молчание. Его диагностическая машинка начинает крутиться.
– Может, это столбняк. Ты не помнишь, у вас там был какой–нибудь громкий шум поблизости от него?
– Нет, если не считать припадка Терезы.
– Попробуй хлопнуть дверью комнаты. Если это столбняк, он подпрыгнет к потолку.
Ничего себе, щадящий метод исследования! Я хлопаю дверью комнаты. Ни фига. Джулиус как каменный.
– Ну, тогда не знаю, – говорит доктор Бурден.
Редкий случай – врач чистосердечно признается в своем незнании.
– Лоран, сколько времени организм может продержаться без еды и питья?