– У них в школе несчастный случай. В общем, езжай туда немедленно. Бен… Ой, Бен…
30
– К счастью, кроме вашего брата, в классе никого не было.
(«К счастью».)
Внутренний двор школы представляет собой дымящуюся лужу, в которой валяются покореженные скелеты всего того, что остается после пожара. Длинные обмякшие шланги змеятся среди обломков. Едкий запах расплавленного пластика стоит в окружающей сырости. («Но самое худое, это которые сгорели заживо… Там, понимаете, запах… Что ты ни делай, не отстает. Волосы потом две недели не отмоешь».) В голове у меня мельтешит звуковой образ маленького пожарного, а ноздри втягивают, втягивают воздух, чтобы убедиться: нет, среди этих зловещих запахов нет ни одного, который напоминал бы запах горелого мяса. Два брандспойта напоследок заливают обугленные обломки. Три класса полностью сгорели.
– Знаете, эти синтетические материалы…
Знаю, знаю, это дерьмо, которое загорается чуть ли не от взгляда. Ножки столов и прочие металлические конструкции, размягчившись от огня, изогнулись, переплелись и теперь торчат самым нелепым образом. Удерживаемые на расстоянии пожарными, школьники колеблются между приличествующей случаю скорбью, весельем и еще живым воспоминанием о том, как они струсили.
– Слава Богу, это произошло во время перемены.
(«Слава Богу».)
Одна из пожарных машин начинает сматывать шланги. В моем воображении возникает вполне бредовый образ крутящейся вилки, на которую наматываются спагетти.
– Он остался в классе один…
Спагетти в черном соусе из осьминогов. В какой же части Италии едят такое?
– Огонь уже полыхал вовсю, когда мы заметили, что…
– Почему он не вышел из класса со всеми остальными?
– Не могу сказать.
– Вы не можете мне это сказать?
– Насколько мне известно, это был… Простите, я хочу сказать, это очень независимый мальчик.
(Он не может сказать, насколько ему известно, он хочет сказать…)
– Класс вспыхнул буквально в один момент…
Да, да, знаю: вспыхнул как спичка. Спичка, которая чуть–чуть не сожгла сотню ребят. Но, «к счастью», в классе был только мой Жереми.
– К счастью, да?
– Простите?
– Вы сказали «к счастью», разве нет? И «слава Богу»…
– Извините меня, пожалуйста…
Его глаза внезапно расширяются до размеров его очков. Я замечаю, что уже стою над ним, перегнувшись через стол, а он сжимается в своем кресле.
В этот момент звонит телефон. Он поспешно берет трубку, не спуская с меня глаз.
– Алло! Да, да, я вас слушаю.
(«Я вас слушаю», «к счастью», «слава Богу»…)
– Понял, больница Святого Людовика, отделение неотложной помощи… Да, конечно. Благода…