— Не бойтесь, это всего лишь я.
Я чуть не расхохотался — такой у нее при этом был серьезный вид.
Увидев меня в щелочку, она отворила дверь пошире и пригласила меня войти. Я зашел и… язык прилип к моей гортани. На голове у милой девушки был роскошный тюрбан, свернутый из махрового полотенца, остальном же ее тело украшали лишь бисеринки воды и тот наряд, которым ее щедро одарила Природа, а именно — наряд Евы.
— Проходите, — сказала она, — располагайтесь, я только что из ванной.
Я как истукан застыл на месте, провожая ее взором и чувствуя, что у меня назревает приятнейшее постельное приключение.
Спустя минуту она вышла из ванной комнаты, на этот раз на плечах у нее появилось полотенце, которое не в состоянии было скрыть ни ее очаровательных грудей, ни превосходной фигуры, ни аккуратного треугольничка на лобке.
Внезапно она взглянула на меня и озабоченно спросила:
— Послушайте, вы, случайно, не заболели? У вас тяжелое дыхание, кровь прилила к лицу, руки трясутся.
— Деточка, — прохрипел я, направляясь к ней, — все это со мной сделали вы.
— Но-но, ни с места! — Она нахмурилась. — Уж не думаете ли вы, что я пытаюсь соблазнить вас?
— А если и так, что тут плохого?
— Вот уж не думала, что обычное человеческое тело способно произвести такое впечатление.
— Ах, деточка, оно не столько обычное, сколько прелестное… — Меня тянуло к ней, как кобеля на сучку, как кота на валерьянку, как мотылька на огонь.
— Послушайте, — вдруг серьезно сказала она, — я испытываю к вам признательность, и если вам так уж невмоготу, мы с вами можем осуществить тантрический акт перекачки энергетики. —
— Какой-какой акт?.. — Я с интересом взглянул на нее.
— Психофизиологическую секвенцию, — заявила малютка.
— С тобой, деточка, я готов вынести что угодно.
— Только держите себя в руках. Стойте на прямых ногах, — звучным голосом скомандовала она. — Сосредоточьтесь и напрягитесь. Можете закрыть глаза…
— Как хотите, душечка, — промурлыкал я, чувствуя, что еще вот-вот и потеряю голову.
Но она одним уверенным и быстрым движением расстегнула мне ширинку и достала то, что стремилось к ней, как мушка на мед, выставив неуемное красное рыльце.
— О, сколько в тебе энергии, — прошептала она, поглаживая ствол. — Она буквально рвется из тебя! Поделись еюсо мной! Подпитай меня! Дай мне частицу твоей сущности!
Я бы с удовольствием дал ей все это и того больше, и подпитал бы ее и справа, и слева, и спереди, и сзади, но ее пальчики были столь нежны, так резво двигались по самому чувствительному органу моего тела движениями поступательными, вращательными и подергивающими, что я разрядился моментально, стоило ей на мгновение прижаться ко мне всем телом.