Виталий, как учили, спокойно стоял, ничего не предпринимая. Просто смотрел как офицер и пехотинцы приближаются.
Тут из-за носового обтекателя появился Терентьев. Сумка его висела на плече, в левой руке мастер нёс дипломат, надо сказать придававший немало солидности, а в правой держал прямоугольник пропуска. Держал на уровне лица, штампом вперёд.
– Интендантская служба генштаба, – холодно произнёс он, останавливаясь рядом с Виталием. – Уймись, лейтенант. Ты думаешь, мы полезли бы в прим-сектор, не имея на это права? Иди, читай.
Пехотинцы наконец добежали и взяли прибывших в полукольцо, а заодно и под прицел плазменных ружей.
Лейтенант-семёновец орать перестал, отпустил, наконец, козырёк кепки, которая на ветру сваливалась с головы, протиснулся между пехотинцами и подошёл к Терентьеву.
Хмуро изучив надписи на пропуске и штамп «Везде», он тронул бусину переговорника у уха:
– «Фагот»! – позвал он кого-то. Видимо, этот самый «Фагот» ответил, но Виталий с мастером этого, естественно, не услышали. – Есть у них пропуск, есть… Везде. Придём – проверишь, как я тебе тут проверю? Есть под конвоем.
Он убрал руку от уха и то ли с досадой и поэтому часто умолкая, то ли просто ещё не отдышавшись от забега, сказал Терентьеву:
– У меня… приказ… отконвоировать вас… к дежурному… для проверки… документов.
Значит лейтенантик этот не дежурный по космодрому, а, наверное, из охраны. И, похоже, сомневается – подчинятся ли ему нагрянувшие шурупы.
– Веди, лейтенант, – милостиво позволил Терентьев.
Тот, явно чего-то ожидая, мялся. Потом переспросил:
– Так, а пилот-то ваш где? Велено всех привести.
– Он пилот, – Терентьев кивнул на Виталия и добавил: – И скажи своим: пускай соблюдают дистанцию в пять метров и держатся подальше от этого чемоданчика.
Лейтенант тупо заморгал, словно был не в силах представить пилота в шурупской форме. Потом встрепенулся, глянул направо-налево, на своих лбов, коротко осведомился:
– Поняли, бойцы? Табарез впереди, Женгини слева, Куковлев справа, остальные замыкают!
Один из пехотинцев, надо понимать – Табарез, сделал «налево-кругом» и зашагал к ближайшему зданию. Терентьев коротко обернулся и неуловимым движением головы приказал Виталию следовать за собой, после чего направился за Табарезом. Виталий пристроился рядом с мастером, чуть левее и на полшага отстав.
Левее, поскольку дипломат Терентьев держал в левой руке и получалось, что с этой стороны Виталий мастера и дипломат дополнительно как бы прикрывал. Решение это было инстинктивным, но, без сомнений, верным.
Лейтенант пристроился было ещё левее, но Терентьев, не поворачивая головы, произнёс: