– И много ли у него купили?
– Все, что он выставил, – девяносто семь партий разных товаров. Включая предоплату по еще неисполненным заказам на три месяца вперед. Цены редко останавливались на отметке в полторы начальной стоимости. Обычно – две-три давали. Особенно за листовое стекло и зеркала. Впрочем, столовый фарфор и хрусталь с приборами из серебряной стали тоже пользовались популярностью.
– Что же тогда он собирается продавать на следующих торгах, коли на три месяца вперед все ушло? – удивилась Софья.
– Пока неизвестно. Сказал, что тринадцатого числа предложит всем желающим ознакомиться со списком.
– Дааа… – медленно произнесла Софья. – И в кого он такой? Кстати, а пятьсот рублей он уже передал?
– Нет, но прислал письмо с просьбой принять в дар на оснащение воинства.
– То есть он предлагает тебе поехать к нему на поклон и взять деньги?
– Именно. Поэтому я и жду удобного момента, чтобы случайно оказаться в Преображенском. Проездом. Заодно и деньги забрать.
– То верно, – кивнула Софья, – но не тяни. Сам говорил, что деньги нужны. Эти пятьсот рублей[26] очень нам помогут в подготовке к новому походу.
– Признаться, я опасаюсь идти в новый поход, – чуть поежился Голицын. – Предчувствие у меня плохое. Братец-то твой вон что чудит. Как бы бунт против тебя не поднял.
– Сам же говорил, что ему незачем. Тем более что его торговле я не мешаю, а более его ничто не интересует.
– Так-то оно так, – задумчиво произнес Василий. – Но я сильно переживаю. Сама посуди. Все толковые офицеры, что служили верой и правдой твоему покойному родителю и тебе, ушли в отставку по здоровью. А потом внезапно оказывается, что их подобрал не кто иной, как твой братец. И они у него не хворают и вида вполне довольного. Странно, не правда ли? Его три полка пехотных укомплектованы новенькими французскими фузеями. Есть своя артиллерия, к счастью, малая. Но на чудных лафетах. В деле я ее не слышал, а офицеры говорить не желают, ссылаясь на запрет Петра болтать о военном снаряжении и науке. А ведь у него еще есть три роты сопровождения, что ездят на фургонах, какие-то разрозненные отряды конных егерей и прочее. Я уже сейчас не могу сказать, сколько и каких войск под его рукой. Причем, что примечательно, все вооружены по самой последней французской моде, отменно одеты, обуты и весьма сытно живут. Да еще корабельные команды на Плещеевом озере. Там, по слухам, до тысячи человек учится. И ты знаешь, меня страх берет. Ведь в любой момент он может их двинуть на Кремль.
– Но ты сам говоришь о том, что мне хранят верность более ста тысяч солдат и рейтаров.