— Практически закончила? — спросил Никсон из ниоткуда.
Я закричала.
И немедленно в проходе появились десять мужчин в костюмах, с оружием наготове.
Прекрасно.
Никсон засмеялся:
— Я напугал ее. Ничего не произошло.
Парни кивнули и разошлись.
— Кто же ты? — сглотнула я, когда дыхание Никсона обвеяло мое лицо. О господи, я же упаду в обморок, если он продолжит стоять так близко.
— Могу я поинтересоваться? — его глаза сузились, он приподнял мое лицо и посмотрел в глаза. — Карие. Интересно.
— Карие?
— Твои глаза.
— Это очевидно, — я попыталась освободиться от его хватки, но он сжал сильнее.
— Они прекрасны. Не верь никому, кто скажет иначе,
Белла.
Его глаза искали мои, а затем он наклонился еще ближе. Наши губы были в сантиметрах друг от друга. Мое сердце сошло сума. Я наклонилась.
— Эй, Никсон, ребята начали беспокоиться, — послышался голос Монро. Мне хотелось крикнуть ей, чтобы она проваливала.
Никсон немедленно отпрянул и покачал головой, словно он был под заклятием, хотя знал что сам виноват в произошедшем.
— Ты закончила? — он указал на корзину.
— Мм, да. Пойду расплачусь, — я подтолкнула корзину к кассе. Никсон шел позади меня и терпеливо ждал.
— Рад видеть, что ты покупаешь достаточно еды, так что теперь ты не будешь умирать от голода между уроками, — ухмыльнулся он.
— И это всё по твоей вине, — резко ответила я, все еще раздраженная. Меня до сих пор мучил этот почти поцелуй.
— О чем ты?
— О моей ключ-карте, придурок!
— Хватит говорить ерунду. У тебя два ключа, — закатил он глаза.
— А? Ты в своем уме? — я кинула пачку картофельных чипсов ему в голову. — Феникс стащил мою карточку в ту ночь, когда ты сказал ему проучить меня! В ту самую ночь, когда тебя не было в кампусе, и никто не знает, чем ты занимался! У меня есть только красная карта, которую ты мне дал потом!
Лицо Никсона побледнело:
— О чем ты вообще говоришь?
Ну ладно, он был в своём уме. Ну, точнее, он у него был!
— В коридоре, когда ты вручил мне ключ-карту от Красной столовой, ты сказал, что это лучшее, что ты смог сделать.
— Потому что Феникс сказал мне, что тебе не комфортно обедать с нами. И Красная столовая была лучше, чем все остальные…
Он схватил корзину, и могу сказать, что видела, как мысли крутились в его голове. Наконец, он покачал головой:
— Ублюдок! Я разберусь с этим. Тебе все еще нужна эта еда? Или ты теперь будешь кушать с нами?
— Да, — сглотнула я, ведь кто знает, когда я в следующий раз выведу его или ребят из себя и лишусь возможности есть мясо?
— С вас сто долларов и семьдесят два цента, — сказал кассир скучным голосом.