Я смутилась, ибо танцы никогда не были моей страстью, но маме-то об этом знать не положено! И я отрицательно покачала головой. Мама подозрительно прищурилась, но ничего не сказала.
— Точно прогуливала, все ноги мне оттоптала, — участливо сообщил Тай и взвыл, как только я с силой наступила ему на ногу острым каблучком, — Ну вот, я же говорил! — словно в подтверждение своих слов указал кронпринц на вмятину, оставшуюся на идеальном носке туфли.
— Нари! — воскликнула мама, делая страшные глаза.
Я невинно опустила взгляд и в упор проигнорировала злое пыхтение кузена и возмущённое сопение мамы.
— Пойдём, устроим тебе экзамен по танцам, — сказал отец, аккуратно выводя меня под локоток в центр зала.
Сначала я хотела отказаться. Сказать, что мне, мол, и здесь хорошо, в первую очередь потому что танцевать не нужно. Но встретившись с сердитыми глазами маменьки, которая явно намеревалась прямо сейчас рассказать мне о моей безответственности и неумении вести себя в приличном обществе, решила всё же пойти. Папа всегда такой. Умеет сглаживать углы, избегать конфликтов, и с невероятной грацией разряжать обстановку. Если честно, маме все завидуют. Вот все, даже моя нянюшка, которая, нужно сказать, дожила до весьма почтенного возраста, всегда, когда видит маму и отца рядом, готова прослезиться, томно вздыхая и облизываясь на папу.
Мы живём в Рассветной Империи, обители великого и древнего народа. Драконы иногда чрезмерно гордые, и порой даже заносчивые, подобно моему кузену, но папа — он другой. Он, конечно, утверждает, что раньше был не лучше Тая, а может даже и более наглым и высокомерным, пока не встретил маму и не полюбил её, но мне кажется, что он лукавит… Никогда не верила в сказки, ровно, как и в то, что сила великой любви может заставить человека измениться.
Вот мой дядя, который ни много ни мало — Император драконов, как был заносчивым и весьма высокомерным типом, так им и остался. Конечно, в кругу семьи он становился другим, более открытым, даже весёлым, но на приёмах выглядел не хуже глыбы льда, лишённой чувств и эмоций, которой нет дела ни до чего, кроме себя. Так и сейчас, император Шахригар стоял неподалёку от своего величественного трона, в окружении семьи, но выглядел при этом крайне отстранённо и холодно. Сразу было ясно: играет на публику, потому что столь беспристрастным, похожим на каменную маску, лицо императора обычно бывало при большом скоплении постороннего народа.
— Ты отбываешь завтра? — прервал мои раздумья отец.
— Да, утром, — тут же отозвалась я.
— Мы будем скучать, — заверил меня родитель, быстро кружа по залу, — И да, уроки танцев ты точно прогуливала.