– Извините, сударыня, но я первым выбрал этот клинок!
Я порывисто обернулась к незнакомцу и взглянула на стоящую рядом со мной фигуру. Моему любопытному взору предстал высокий мужчина, одетый во все черное. Кожаный плащ небрежно свисал с широких плеч, не скрывая, а наоборот – подчеркивая мощь его атлетического, великолепно сложенного тела. Несмотря на кажущуюся тяжеловесность, в облике мужчины проступало ненавязчивое изящество прирожденного дворянина–аристократа. Под моим пристальным взглядом незнакомец снял шляпу, обнажив коротко остриженную черноволосую голову, и учтиво поклонился.
– Сударыня, – продолжил черноволосый, – право, меня самого очень огорчает тот факт, что я вынужден расстроить ваши планы, но я слишком долго искал именно это оружие, чтобы так легко отказаться от него даже ради такой красивой дамы!
Незнакомец опять отвесил мне вежливый поклон, подметая пол богатым плюмажем, украшавшим поля его шляпы. Несмотря на изысканную речь, меня весьма насторожило насмешливое выражение глаз мужчины. Глаза этого человека, пожалуй, стали тем единственным, что удавалось беспрепятственно разглядеть на его смуглом лице, подобно моему собственному – полускрытом маской. Только не золотой, а изготовленной из тончайшей, черной кожи. Маска оставляла открытой тяжелый подбородок с пикантной ямочкой и темные тонкие усики, кокетливо змеившиеся над весьма аппетитными губами. В прорези маски виднелись карие глаза, внимательно следившие за моими пальцами, ласково поглаживающими волшебную дагу. Ну, уж нет, я вовсе не собиралась выпускать это божественное оружие из своих загребущих ручек. Кроме того, в моем мозгу прочно засела уверенность, что смазливый пижон просто–напросто смеется надо мной. И я решила не церемониться:
– Сударь, – лениво процедила я, облокотившись на прилавок, – я выбрала это оружие второй, но, совершенно не учитывая этого обстоятельства, и даже вопреки ему, собираюсь стать его единственным обладателем, невзирая на все ваши галантные расшаркивания!
Брови незнакомца изумленно поползли вверх. Видимо, этот человек привык получать все, на что пал его благосклонный выбор, и не ожидал встретить отпора, тем более высказанного в такой неприкрыто наглой форме. Тем не менее, он продолжил разговор безупречно вежливо:
– От меня не укрылась ваша молодость, которая может служить оправданием вашей дерзости, – любезно извинил меня черноволосый дворянин. – Именно это, вкупе с вашей принадлежностью к прекрасному полу, послужит вам наилучшей защитой от каких–либо моих выпадов, высказанных устно или же, – тут незнакомец красноречиво притронулся к рапире, висящей у него на боку, – как–то иначе!