Иэн поднял голову, удивленный, что Джой знает то, о чем он сам никогда ей не рассказывал.
– Мне рассказала Агги, – призналась она.
– Но я должен был увернуться. Я должен был вовремя заметить ту машину. – Его боль, хотя прошло уже столько лет, не затихала.
Джой поднялась, обхватила ладонями его лицо и поцеловала, сначала осторожно, а потом с чувством и жаром. Она не собиралась этого делать. Ей и в голову не приходило, когда час назад она переступала порог их дома, что целовать Иэна со всей страстью и любовью покажется ей таким естественным и даже необходимым. И тем не менее в этот миг их сближение казалось неизбежным.
Иэн поддался, целуя ее горячо, с глубоким, давно сдерживаемым чувством.
– Идем ко мне, – прошептала она.
Он покачал головой.
– Пожалуйста, – настаивала она, целуя его снова, обнимая его за талию и притягивая к себе. Почувствовав прикосновение ее бедер, он застонал. И поцеловал ее еще жарче, с большей силой и нетерпением.
– Туда никто не придет, – прошептала Джой. – Там будем только… мы одни.
Иэн поглядел на лестницу, как будто опасаясь, что Лили может в любой миг выйти из комнаты и увидеть их.
Он глубоко вздохнул.
– Я ни с кем не был… после Кейт.
– Я знаю.
Он щурил глаза, как будто от боли.
– Откуда ты знаешь?
– Нет, конечно не знаю. Но я догадалась.
– По тому, как я…
– Нет!
Он безутешно покачал головой.
– Не могу, – сказал он.
– Почему?
– Потому что это неправильно. Нечестно.
– По отношению к кому?
Иэн замотал головой. Говорить он не мог.
– К Кейт? – спросила Джой. – Думаешь, она хотела бы для тебя этого? – Джой понимала, что ступает на зыбкую почву, рассуждая столь откровенно. – Хотела бы, чтобы ты до конца жизни был один? Чтобы был несчастен, чтобы несчастье черной тучей висело над твоим домом, домом твоего ребенка, ее ребенка?
Отчаяние отражалось в его глазах, когда он взглянул на нее, и она ответила на этот взгляд новым поцелуем. На этот раз легким, полным любви и нежности. Когда они наконец отстранились друг от друга, Иэн погасил лампу на кухонном столе, взял Джой за руку и повел через кухню к входной двери. Что-то изменилось, что-то щелкнуло. Она не знала, как именно это получилось, не знала даже, почему он решил гнать прочь тоску и злость, сказать «да» пробуждающейся привязанности. Однако она знала, что по какой-то причине, которой ей, может быть, никогда не понять, Иэн принял решение пойти вместе с ней в Стэнвей-Хаус.
– Подожди, – сказал он и на цыпочках поднялся по лестнице. Через минуту вернулся с пуховыми одеялами и подушками.
– Зачем это? – спросила Джой.
– Я не пойду в те комнаты.