— Почему мы? — спросил Тамаз, с любопытством глянув на Валико. — Мы же не главные в семье. Существуют еще «старшие», Зураб, Автандил, мама-Рена…
— Тамаз, — мягко сказал Тенгиз, — если тебе нравится быть водилой и слесарем, будь им. Пока у власти будет находиться мама и ее братья, ты так и будешь тем, что ты есть сейчас, хозяином автосервиса, а по сути главным слесарем. И ты будешь всегда чинить наши машины за бесплатно.
— Послушай, я никогда не метил в президенты. У меня в руках есть свой кусок хлеба и мне этого достаточно, — заявил Тамаз. — Мне нравится, что мы с братом вполне самостоятельны и делаем свой маленький бизнес… И я не против чинить ничьи машины, если только за это, конечно, платят. В общем-то ты — сын Вано и это для меня главное. Любой, кто на тебя зубы оскалит, будет мне враг. И Валико тоже, правда, брат? Но, — Тамаз вдруг воздел свой толстый как сосиска указательный палец, — Если я тебе помогаю, то мне не нравится, что я еще должен выполнять приказы какого-то там Зураба, или Автандила, или в тот день Моська мне свой «мерс» пригнал, там у него компьютер полетел, три дня с ним провозился, а он еще не доволен, я про деньги говорю, а он мне: «за деньгами к Вано обращайся»…
— Если ты будешь работать со мной, у тебя в подчинении будут все автосервисы города. Больше того, к тебе перейдут все бензоколонки Дато, и можешь разливать там любой бензин, какой захочешь. В этом вопросе «старшие» мне не указ. До сих пор в городе было три основных группировки, — говорил Тенгиз. — Сейчас — это армии, оставшиеся без полководцев. Если мы будем действовать быстро и решительно, то я получу бригаду моего отца и захвачу все рынки Мирза-аги. Грант — всю империю Мурадяна, а ты — получишь весь бизнес того же Моси Фраэрмана.
Тамаз рассмеялся, но глаза выдавали его заинтересованность.
— Легко сказать.
— Никогда не было легче получить власть над людьми, чем сейчас. Мой отец умер, Мурадян — в тюрьме, а с Мирзой можно расправиться. Остается только Моська, но он трус, его останется лишь припугнуть.
Булгахтер согласно кивнул:
— Мирза остался совсем один.
Тамаз взглянул на него с сомнением.
— Азербайджанцы не будут подчиняться грузинам.
— Послушай, рыночные торговцы своего Мирзу и в глаза ни разу не видели. Им все равно кому платить дань, лишь бы им никто не мешал торговать.
— У него довольно большая армия… — продолжал сомневаться Тамаз
— Ты со своим братом — стоите ста человек.
— Может быть. Но это означает войну. У мирзы много денег, чтобы нанять больше людей, а я таких денег не имею. И если дойдет до сражения, большая часть нашей организации придет в упадок. Упадут доходы.