Ей было приятно, очень приятно, но не настолько, насколько бы ей хотелось. К ее удивлению, внутренний голос подсказывал: для того чтобы наслаждаться в полной мере, надо не только брать, но и отдавать.
Спутанные мысли, спутанные чувства отуманили ее сознание. Рэнд не бросился вперед и не воспользовался удобным моментом, тем не менее, продолжая осыпать ее поцелуями, он продлевал ее замешательство.
– Любимая моя, – нашептывал он ей на ухо. – Я не успокоюсь до тех пор, пока ты не станешь моей.
Ясный смысл его слов, как луч, осветил ее сознание. Вдруг, пусть с опозданием, Сесили поняла, что стоит на краю пропасти. Она невольно напряглась.
Они были так близки, так чувствовали друг друга, что он моментально уловил произошедшую в ней перемену.
– Нет, любимая. Опомнись. Не надо останавливаться.
Он был прав; к своему стыду, Сесили чувствовала справедливость его слов. Наверное, с ее стороны было бы глупо и лицемерно говорить что-нибудь о ее верности Норланду, когда, только что получив так много, она ничего не отдала взамен. Ей оставалось только одно: молча казнить, упрекать и презирать себя за трусость и слабость.
Все-таки она заставила себя кое в чем признаться:
– В любом случае это ровным счетом ничего не меняет.
Разве она могла предать Норланда, да еще таким низким способом? Нет! То, что произошло сейчас, ни в коем случае больше не повторится.
– Да, не меняет, – согласился Рэнд, его лицо стало твердым и решительным. – Я по-прежнему хочу, чтобы ты вышла за меня. Больше и сильнее, чем когда бы то ни было. Никогда раньше я так ничего не хотел, как назвать тебя моей герцогиней. А ты из-за собственного упрямства никак не хочешь видеть, что для каждого из нас это лучшее решение.
Его голос зазвучал резко и повелительно:
– Черт побери, Сесили, признайся в том, что ты любишь меня. Неужели это так трудно?
Она бессильно закрыла глаза. Он ей не верит, и напрасно: это действительно трудно. И невозможно. Возбуждение улеглось, сердце билось ровно, она успокоилась.
Это невозможно. Нечестно. Она струсила, сглупила, предала их любовь, хотя на самом деле любила его…
Сесили молчала. Рэнд опять все понял. Но на этот раз ее молчание означало отказ.
– Ясно, ты не хочешь, чтобы я дотрагивался до тебя. Ты правильно рассудила, так намного безопаснее. Но этим ты губишь и свою жизнь, и мою.
Внутри нее все похолодело от ужаса. А что, если Рэнд прав? Нет, нет, не может быть, он ошибается.
– Я не разорву свою помолвку.
Прежде чем решиться, Рэнд долго и внимательно глядел на нее.
– Хорошо, теперь мне все ясно. Ты ставишь меня в безвыходное положение. Больше никаких уговоров и никаких ухаживаний. Мне теперь ничего не остается, как объявить тебе войну.