Все это время, как ни тяжело ей было, Тибби приходилось молчать. Как, должно быть, она переживала и страдала! Сесили готова была поспорить на что угодно, что нежное сердечко Тибби томилось от любви намного сильнее, чем сердце Норланда.
– Карета готова, миледи, – раздался голос лакея.
Сесили очнулась и вскинула голову:
– Да-да, вот и отлично. Нельзя терять ни минуты.
В этот миг в прихожую вошел Рэнд, в руке он держал письмо. Сесили сразу догадалась, от кого это письмо. Одного взгляда на лицо Рэнда было достаточно, чтобы понять, что Норланд написал ему обо всем.
Итак, Рэнд был в курсе дела, он знал, что Норланд и Тибби решили соединиться браком.
Держа письмо в руке, Сесили в полной растерянности уставилась на Рэнда. Она была так очаровательна в своей трогательной беззащитности, что у него заныло сердце.
Ну какой же он глупец! На что он рассчитывал? На то, что она с распростертыми объятиями бросится ему на шею, закричав: «Я твоя навеки!»? Конечно, ни на что подобное она была не способна.
Подняв руку с письмом, он сказал:
– Судя по вашему виду, вам тоже обо всем известно.
– Да, известно. – Сесили с трудом проглотила комок в горле. – И я собираюсь покончить с этим раз и навсегда.
Она прошла мимо него, спустилась по ступенькам и вышла на улицу к поджидавшей ее карете.
Опомнившись, Рэнд устремился следом за ней. Он подошел вовремя – Сесили как раз давала указание кучеру ехать в Кембридж, чем несказанно удивила последнего. Бедняга не знал, как ему быть. Понятное дело, исполнить указание Сесили, не сообщив об этом самому Монфору, кучер никак не мог.
Стоявшей рядом с каретой горничной Рэнд коротко бросил:
– Оставайтесь здесь и ждите. – Многозначительно посмотрев на кучера, он негромко приказал ему:
– Я попробую привести ее в чувство, а вы тем временем покружите по городу, пока я не скажу вам, что довольно.
Запрыгнув следом за Сесили в карету, он сел напротив нее. Раскрасневшаяся, с безумно горящими глазами, Сесили находилась в крайней степени возбуждения.
– Как вы осмелились отменить мое приказание? – прошипела она, видимо, расслышав то, что он сказал кучеру.
– Кучер Монфора в любом случае не повез бы вас в такую даль, не получив на то личного распоряжения герцога. Ради бога, Сесили, ну придите в себя. Где же ваше хваленое благоразумие?
– Не заговаривайте мне зубы. Мне надо догнать Норланда, – запальчиво возразила она. – Вы ничего не понимаете!
Ее безрассудная настойчивость болью отозвалась в сердце Рэнда. Он взял ее за руку.
– Сесили, дорогая, опомнитесь. Все кончено, неужели вы не понимаете? Оставьте Норланда в покое. Забудьте о нем.