Сесили полагала, и не без оснований, что, должно быть, замучила брата бессвязными восклицаниями и проявлениями нежности. Она не отпускала его ни на шаг от себя, боясь, как бы он опять не исчез.
Она была сама не своя от радости, но, когда радость понемногу стихла, заметила, как сильно изменился брат за годы разлуки.
– Знаешь, я держал наиболее понравившиеся твои письма у себя. Помнишь то, где описывается сэр Ниниан Финниан? Оно такое забавное.
С затуманенными от слез глазами Сесили закивала. Теперь это письмо было ей глубоко безразлично, хотя раньше она не жалела ни сил, ни времени, чтобы найти его. Ах, если бы только она знала!
Если бы они доверяли ей!
Почему Джонатан не стал делиться своей тайной с одиннадцатилетней девочкой, было вполне ясно. Но потом?
Почему Рэнд ничего так и не рассказал ей?
– Когда я услышал о том, что ты вышла замуж за Ашборна, я не поверил своим ушам, – признался Джонатан. – Ты – герцогиня Ашборн!
– Да, – улыбнулась Сесили. – В это трудно поверить, но это именно так.
– Даже не знаю, что тебе сказать. – Джонатан нахмурился.
Сесили тоже не знала, как ей быть, но попыталась улыбкой сгладить напряжение.
– Мне искренне жаль, что я не смогла взять у тебя благословение на брак. Увы, это было невозможно.
– А как это воспринял старина Норланд? – поинтересовался Джонатан.
– Старина Норланд, – теперь Сесили легко воспринимала выпады, касавшиеся возраста ее бывшего жениха, – влюбился в мою гувернантку, мисс Тиббз. Ты ее не знаешь, но это чудесная во всех отношениях женщина. Видишь, как все славно закончилось. Все, что ни делается, делается к лучшему.
Но действительно ли все закончилось? И к лучшему ли? Рэнд ее обманывал, фактически предал ее, от этих мрачных мыслей ей было невыносимо тяжело.
Когда Джонатану пришло время уходить, он по старой привычке обнял ее за плечи и поцеловал в лоб.
– Не бойся, все образуется. Немного удачи, умелая поддержка Ашборна, и мы победим.
Оставаться дольше Джонатану в доме Ашборна, где было так много прислуги, было опасно.
Сесили на прощание горячо обняла брата за шею и поцеловала, пряча от него глаза, полные слез.
– Да-да, тебе пора уходить. Я так долго мечтала о твоем возвращении, и вот, когда ты вернулся, мне никак не хочется тебя отпускать. Надеюсь, что теперь мы расстаемся ненадолго.
Она снова поцеловала Джонатана, а он, растроганный не меньше, нежно прижал ее к себе.
– Все будет хорошо, сестричка, вот увидишь.
Рэнд стоял при входе в комнату, всем своим видом поторапливая их и в то же время пристально смотря на Сесили, не подаст ли она ему знак, что простила его. Нет, она его не простила. Сейчас у нее не было нравственных сил для прощения.