После того как Дикон, верный помощник во всех ее проделках, стал дворецким у Розамунды, Сесили попала в довольно сложное положение. Теперь за ней следили все ее близкие, начиная от Монфора и кончая кузенами Энди и Ксавье.
Однако трудности и стоявшие на пути преграды лишь будили воображение Сесили и подстегивали стремление во что бы то ни стало попасть на маскарад. А что, если Ашборн сочтет ее трусливой мышкой или еще хуже – серенькой бездарностью, лишенной фантазии и ловкости, которая не смогла обвести вокруг пальца своих близких, чтобы прийти на маскарад? От этой мысли у Сесили кровь застучала в висках. Нет, она всем покажет, и Монфору, и Ашборну, что она уже не ребенок, что у нее достаточно ума и хитрости, чтобы играть с ними на равных в светских играх.
Но тут она вспомнила, как Ашборн рассматривал ее ночью в библиотеке. Прежде ни один мужчина не глядел на нее такими глазами. Большинство мужчин ее круга считали ее весьма странной, и все из-за того, что она редко улыбалась, не заигрывала с ними, не болтала о пустяках – одним словом, не кокетничала. И о чем это говорило? Лишь о женской глупости, позволявшей мужчинам думать, что женщин больше ничто не интересует, что с дамами можно только флиртовать, шутить и посмеиваться.
Но Ашборн вел себя совсем иначе. Он откровенно восхищался ею, более того, он внимательно слушал ее. Странно, раньше Сесили шутливо жаловалась, что мужчины ее не слушают, что никому из них нет дела до ее умственных способностей, и когда наконец-то один из них обратил на нее внимание, она от растерянности не знала, что делать.
Нет, Сесили непременно будет на маскараде, вооружившись осторожностью и благоразумием. Ей уже не терпелось туда попасть. Однако одного желания было явно недостаточно. Но тут Сесили невероятно повезло. Монфор позволил ей посетить сегодня вечером бал, который устраивали ее кузен Бертрам и Лавиния. Это была настоящая удача.
Оставалось лишь как следует все распланировать. Днем Сесили заехала в дом, принадлежавший некогда им с братом, а теперь Бертраму и Лавинии, и оставила там дневник и наряд, в котором должна была появиться на маскараде. Умаслив прислугу, она договорилась, чтобы ее отнесли в портшезе в особняк Ашборна.
Сесили закусила губу. Придется пожертвовать прелестным платьем из индийского муслина, – в сущности, это была ничтожная цена за то, что, возможно, ей удастся сегодня узнать.
На предложение Сесили никуда не ездить, а лучше как следует выспаться, Тибби согласилась без всяких возражений. Ей действительно нездоровилось. Она с легким сердцем осталась дома, улыбнувшись на шутливую угрозу Сесили вызвать врача, если ей не станет завтра лучше.