– Милорды, леди и джентльмены, – Монфор обвел взглядом притихшую толпу. – Смею надеяться, что этот бал доставил всем нам немало удовольствия. Виновница торжества – моя племянница леди Сесили Уэструдер. Я рад ее столь прекрасному выходу в свет.
Послышались аплодисменты. Герцог, чуть помолчав, продолжил:
– Но у этого события есть еще один повод, не менее, если не более, значительный. Леди Сесили Уэструдер обручается с герцогом Норландом.
В этот миг Рэнд понял, что, должно быть, чувствовали его предки, когда во время рыцарского турнира копье противника поражало прямо в грудь, сбрасывая всадника с коня на землю. Со всех сторон послышались радостные восклицания, поздравления, одобрительные возгласы. Потрясенный, раздавленный услышанным, Рэнд смотрел, как Норланд берет за руку Сесили, как они оба встают из-за стола. Вдруг она обернулась и метнула на Рэнда пронзительный взгляд, как будто говоривший: «Ты слышал, как я говорила тебе, чтобы ты не смел добиваться меня. Так вот, ты сам виноват в том, что… не добивался. Очень жаль».
У Рэнда не было сил смотреть на то, как Норланд подводит Сесили к Монфору. Он с горечью отвернулся. Все это казалось кошмаром, ему оставалось лишь одно – глядеть на ужас происходящего, сжав руки в кулаки. Бессильный гнев душил его. Все плыло перед глазами Рэнда.
Черт бы побрал эту помолвку! Черт бы побрал Норланда! Черт бы побрал его самого!
Леди Сесили Уэструдер, побелевшая, как платок, держалась спокойно и достойно. Дрожавшие губы выдавали ее волнение, и по ее лицу было видно, что особой радости она не испытывает. Она смотрела не на жениха, а куда-то перед собой, словно пытаясь понять, разобраться со своими чувствами.
Рэнд мысленно выругался. Ему хотелось схватить ее за плечи, встряхнуть изо всех сил, чтобы она пришла в себя. Неужели Сесили не понимает, что делает? Норланд и она – две противоположности, две крайности, которые никогда не смогут сойтись, ведь между ними нет ни одной точки соприкосновения.
Неужели она уже забыла об их поцелуе? О поцелуе, в котором столь ясно отразились страсть, устремленность, нежность – все то, что служит признаками настоящей любви?
А вокруг поднимались бокалы, слышались тосты, радостные крики. Все спешили поздравить счастливых обрученных. Один лишь Рэнд хранил мрачное молчание, одним залпом выпив бокал шампанского, жалкий сладенький напиток. О, с каким удовольствием он сейчас выпил бы бренди, стакан, два, три! Но даже все бренди Англии не смогло бы залить боль и муку, терзавшие его сердце.
Тем временем празднество пенилось, шумело, сверкало, развиваясь по общепринятым законам. Рэнд сидел, нахмурившись, погрузившись целиком в свои мысли.