Ах, если бы не это письмо!
– Хорошо, – Розамунда поцеловала кузину в щеку. – Только запомни: если через полчаса ты не вернешься, я пошлю Гриффина на поиски.
Сесили благоразумно вышла из залы не прямо на глазах у всех, а тихо, окружным путем, через библиотеку и боковую лестницу. Тропинку в саду не было видно из окон дома, так как ту прикрывала высокая тисовая изгородь. Сесили торопливо направилась к беседке.
Ее уверенность в ловкости и наблюдательности Ашборна оправдалась полностью. Не прошло и нескольких минут, как он вошел в беседку.
Лунные тени скользили по его лицу, отчего оно прибрело загадочный вид.
– Почему?
Несмотря на всю внешнюю невозмутимость, Ашборн был явно сердит, его выдал голос – резкий и хриплый.
– Помолвка – дело давно решенное, о ней договорились еще наши родители.
– Но вы даже не удосужились сообщить мне об этом накануне! Почему?
– Ради чего? Какое вам дело до того, за кого я собираюсь выйти замуж?
Это была суровая твердая отповедь, тем не менее Сесили для большей уверенности прибавила:
– Больше я никогда не приду в ваш дом, не хочу потворствовать вашим заигрываниям.
– Да-да, на словах все так, все верно. Однако ваш поцелуй свидетельствует об обратном. – Ашборн намеренно понизил голос. – Он говорит об очень многом, леди Сесили.
От его слов, от его фигуры веяло жаром страсти.
– Что бы вы тут ни говорили, на что бы вы ни намекали – все это не имеет никакого значения. Я помолвлена с Норландом, и точка.
От одного упоминания имени Норланда Ашборна передернуло, словно от зубной боли.
Он обнял ее за плечи и заглянул в глаза, и сразу все вокруг Сесили закачалось и закружилось.
– Вы не можете выйти за него замуж.
Что за чушь: она должна и выйдет. Сесили высвободилась из его объятий, но тепло его рук продолжало пронизывать ее тело, возбуждая, волнуя, проникая в глубь сердца.
Нет, ну что за нелепость! Как можно влюбиться после первого же знакомства, чуть ли не с первого взгляда? Что говорить: Ашборн видный мужчина, красивый, статный, умный, он не может не вызывать восхищения у женщин.
И тем не менее… Но перед собой лукавить не стоило. Тут скрывалось нечто большее. Между ними протянулась невидимая, но прочная, крепко связывающая их нить. Их тянуло друг к другу, как две родственные половинки.
Однако углубляться в свои чувства, ощущения Сесили боялась. Не зря говорится: не буди лиха, пусть лихо спит тихо.
Собравшись с духом, напомнив себе заодно о семейной гордости Уэструдеров, Сесили решительно проговорила:
– Ваш бесцеремонный поцелуй не дает вам никакого права указывать мне, за кого мне следует выходить замуж.